Клуб выпускников МГУ: Основатель «Велоночи» Сергей Никитин - об утраченной функции Москвы и о ценности городского активизма

Искусствовед и урбанист Сергей Никитин в рамках проекта «Новая интеллигенция» рассказал «Московским новостям», как подружиться с неприветливыми соседями по дому, реально ли адаптировать Москву для велосипедистов и как относится к переименованию улиц.

- Каждый раз мы спрашиваем наших участников проекта, что они думают о термине «интеллигенция». У вас есть понимание, что скрывается за этим словом?

- В моей семье слово «интеллигент» использовали бабушки, и оно, как правило, обозначало человека, который ведет себя прилично, интересен и хорошо образован.

- Мы называем новыми интеллигентами тех, кто пытается изменить мир вокруг себя. Это люди, которые вовлечены в своего рода активизм…

- Городской активизм - это сегодня наша главная надежда, причем в общенациональном смысле. Я думаю, улучшение окружающей реальности - это самое интересное занятие для современного человека, и оно может принести большое удовольствие. Раньше был рок-н-ролл, дансинги, рейвы… Теперь самое интересное - в работе с городом. Среда, в которой ты живешь, может и должна становиться более динамичной, диалоговой, привлекательной.

Родился в Москве, окончил исторический факультет МГУ, преподает в РУДН историю искусства и курирует лабораторию социоурбанистики в НИУ ВШЭ. В 1998 году основал проект «Москультпрог» , в рамках которого в Москве и других российских городах проходили культурологические и краеведческие прогулки. В 2007 году, когда мероприятия «Москультпрога» стали собирать слишком большое для пешей экскурсии число участников, у Сергея впервые появилась идея провести московскую архитектурную «Велоночь». Проект мгновенно стал популярным среди активной городской молодежи, теперь он проводится ежегодно. Так, летом 2012 года в нем приняло участие порядка 3 тыс. велосипедистов. Помимо Москвы Никитин и «Москультпрог» организовал «Велоночи» в Санкт-Петербурге, Риме, Нью-Йорке и Лондоне.

Нет ничего более интересного, чем заниматься своим домом и двором, придумывать и делать скамейки или хотя бы скворечники, сажать деревья... Потом видишь людей, которые сидят на этих скамейках как-то по-особенному, с чувством - ведь они сами в создании этих скамеек участвовали. Вроде не шедевр, но своими руками сделано; это та ментальная среда, понимание «своего места», которое нужно русскому городу значительно больше, чем что-то другое.

Активизм - это именно общение. Когда возникает диалог между жителями разных этажей твоего дома, начинается другая жизнь. Особенно это важно сейчас, когда столь велик соблазн закрыться в своем маленьком круге общения.

- Нужно немного теории. Город - это всегда разные люди, которые собрались в нем, потому что в нем интересно жить - экономически, культурно, да и просто весело. В советское время с возвращением крепостного права в деревне и прописки миграция перестала быть органичной. Нужно учиться этому снова. В свое время Лужков ввел в школах москвоведение. Я считаю, что сейчас в России нужно преподавать городоведение - и включить туда помимо истории наших главных городов различные полезные сведения. Чтобы люди понимали, в чем функция города и в чем его суть. И туда же я предлагаю включить преподавание правил дорожного движения. Знаю, что в Скандинавии ПДД давно уже включены в школьную программу.

- У вас есть ответ, почему сегодня по-прежнему так мало городских активистов?

- Их уже довольно много и становится все больше! Мои студенты рассказывают мне, как они пытаются изменить жизнь своих подъездов, как общаются с вредными людьми - последователями старухи Шапокляк. Самые нешаблонные ходы - вроде раздачи сладостей на праздник - могут изменить настроение жильцов. Этикет большого города - актуальнейшая тема.

- Расскажите тогда про самый свой известный проект «Велоночь». Кстати, почему именно ночь?

- Я люблю ночь и рассвет - это особое, музыкальное время суток. До «Велоночи» мы делали проекты пешком, на метро, троллейбусах, трамваях, наконец, на велосипедах. Но они были дневные и вечерние. А «Велоночь» возникла просто из моего личного художественного убеждения, что кататься ночью приятнее. Я много стал ездить на велосипеде, когда жил в Риме. Катишь неторопливо по опустевшим римским улицам, вокруг - монументы, которые стоят в пространстве эпической, исторической тишины и пустоты. Велосипед для меня - это музыкальный инструмент.

Начинаем путешествие от «Сокольников» - сохранившейся с 1935 года первой станции московского метро. Едем мимо прекрасного модернового храма Воскресения Христова и дома молодежи «Сокольники», в котором до революции был театр «Тиволи». Въезжаем в парк «Сокольники», где обязательно надо обследовать готические руины (они находятся поблизости от Ростокинского проезда, - точный адрес сказать не могу, потому что надо просто блуждать в лесу). Обязательно посетить станцию юннатов - памятник экспериментальных педагогических практик 1920-х годов, когда детей, в том числе и беспризорников, пытались как-то приучить к культуре - через изучение и наблюдение природы. Это первая московская станция юннатов, ее посещали многие великие люди, в том числе и Маяковский. В первые годы после революции станция находилась в другой части Сокольников, где случился известный новогодний приезд Ленина. Тогда машина вождя с подарками была остановлена бандитами, которые запросто отобрали у него транспорт.

Дальше мы выезжаем на улицу Космонавтов, которая выводит к гостинице «Космос». Место легендарное: Джо Дассен пел на открытии в самом рассвете своего лирического мелодизма. Направляемся на территорию ВДНХ-ВСХВ-ВВЦ, где у каждого свои вкусы и пристрастия - аттракционов, кафе и Ботанический сад. Если не терпится и дальше осваивать места, то я могу порекомендовать ехать до «Тимирязевской» - мимо Останкинской башни, телецентра и Останкинского дворца. Важно перейти железную дорогу у станции «Останкино», мимо огромного, эффектного, проржавевшего здания-холодильника. Ну а потом на улицу Руставели и, например, на дизайн-завод «Флакон».

- Когда готовите очередную «Велоночь», по какому принципу подбираете маршрут?

- Два момента важны. Первый - это концепция. Второй - это вдохновенность места и пейзажа. Во время лондонской «Велоночи» для меня была очень важна литературная и музыкальная составляющая. Концерт консерваторского оркестра на рассвете в Кэнэри-Ворф в завершении «Велоночи» - наверное, один из самых ярких моментов моей жизни. Барбер, Гершвин, Бриттен звучали в то утро божественно.
Маршрут должен вдохновлять, нужно искреннее чувство по отношению к тем событиям и персонажам, о которых мы говорим. Городские пространства для меня как сцены для музыкантов. Практически фантастика, когда мы собирались в Риме у Колизея или в Петербурге на Дворцовой площади. Но такие мощные места есть и на окраинах. Сейчас мы как раз завершаем работу над московским маршрутом 2013 года (ближайшая «Велоночь в Москве» пройдет 20 июля). Действие происходит в рутинном на первый взгляд Южном округе. Но там один только ансамбль Северного Чертанова чего стоит! Поражает, а сколько всего в нем происходило. Например, в красном уголке одного из домов состоялся первый концерт Майка Науменко из «Зоопарка» - аккомпанировал ему Борис Гребенщиков.

- Москва может стать городом для велосипедистов?

- Велосипед - это реальность городов с дорогим общественным транспортом, дорогим бензином. Например, Лондон, Копенгаген. Некоторые мои друзья в Англии ездят на велосипеде, потому что просто не могут себе позволить передвигаться на общественном транспорте - поездка на автобусе стоит 4,5 фунта. Во всех остальных городах велосипед выполняет и будет выполнять функцию дополнительную. В Нью-Йорке, честно говоря, проще и безопаснее доехать на такси. Поэтому когда мы говорим о «велосипедизации», давайте говорить о реальных мотивах. Красота в данном случае обусловлена прагматикой.

Что такое Москва сегодня? Мышц маловато. Есть центр и система транспортных узлов, торговые центры, а окраины девственно пусты

- Я своими глазами видел пока только один город, который идеально приспособлен для передвижения на велосипеде. Это Лондон. Во всех остальных городах пытаются что-то делать, но проблема состоит в том, что пока не сделаешь платный въезд в город, улицы будут забиты, даже в итальянских городах. Необходимо политическое решение, вводить плату за въезд. Улицы станут чуть более пустыми, экология станет чуть лучше, и многие из нас действительно пересядут на велосипеды, по крайней мере в теплые месяцы.

- Чего еще в Москве не хватает? Изменений много, какие из них вам не нравятся?

- Город у нас прекрасный, так что хочется, наверное, просто чистого снега и чтобы не было пробок. Хочется, чтобы ожили улицы и бульвары. Один из первых проектов «Москультпрога» назывался «До свидания, Ленинский». Это было в 1998 году про Ленинский проспект. В детстве он ассоциировался с чем-то парадным, триумфальным - там Москва встречала Гагарина, Фиделя Кастро. И вдруг ты понимаешь, во что он превратился в 90-е. Магазин ненужных вещей. Ничего человеческого, везде торгуют мебелью. Или вот чудесный Комсомольский проспект, который идет от «Лужников» до «Парка культуры», сделан как бульвар, там здорово, но зайти, чтобы посидеть, выпить кофе, попросту некуда.

Два года назад у Сергея Никитина вышла книга «Улицы Рима» (в издательстве «Вокруг света» ее выпустили под названием «Прогулки по Риму»). Это рассказ про 40 римских улиц и площадей, про то, что с ними происходило: с одной стороны, с точки зрения ономастики и топонимики, с другой - с точки зрения урбанистики.

В планах Сергея - переиздать книгу в Италии. «Нужно, чтобы римляне наконец сами узнали историю своих улиц. Вообще книги жрут очень много сил. Эту книгу я писал 10 лет. Так получилось, что в возрасте 15 лет я оказался в Риме, это была первая моя зарубежная поездка. Потом, в университете я учил итальянский язык и выбрал стажировку в архиве. Оказался в Риме с научной задачей - искать материалы. Случайно открыл архив, который считался утраченным, а на самом деле хранился в одном из кабинетов бесконечного римского муниципалитета. Уборщица мне его показала на пятый год моей работы. Потом стал приезжать-уезжать, книга становилась все более мне понятной, все больше меня вдохновляла, я постоянно к ней возвращался. Ты сидишь в архиве, переписываешь, потом через год готовишь выступление на конференции, берешь этот фрагмент, и думаешь «там же была какая-то ремарка», пытаешься вспомнить, кто ее оставил и понимаешь, что нужно опять в Рим - дочитывать…»

- А кстати, как вы относитесь к переименованию улиц?

- Это сложный вопрос, потому что, с одной стороны, в первой половине ХХ века переименовали почти всё, а с другой стороны (если изучать топонимию не как памятные доски, а как динамическую систему), понятно, что люди уже привыкли к советским названиям.

Однажды я приехал в город Вязьму, там есть улица Будущего. На ней ничего нового, все постройки сохранились с дореволюционной поры, будущее так и не наступило. Думаю, что переименования - это неорганично, дорого, по-детски, так же как и снос памятников. Стоит памятник, он хорош, несмотря ни на что, он вписался, он служит ориентиром. Уберите памятник Ленину с Октябрьской площади, и площадь рассыплется.

Большинство людей после переименования очередной улицы еще долго продолжают использовать старое название, а это неудобно. Как в случае с метро «Измайловский парк», переименованным в «Партизанскую». Обобщу: переименование - это революция, что-то на уровне прокламации. А нам как раз нужна эволюция.

- Настоящая серьезная политика и подлинные лидеры сегодня могут прийти только из города, из городского активизма. То, что видно, то, что можно потрогать руками. Это революционизирует само понятие революции.

- Нет, я как раз считаю, что это выплеск энергии в той форме, которая на тот момент была воспринята как актуальная. Но мне сейчас кажется, что настало время заняться собой. Что такое Москва сегодня? Мышц маловато. Есть центр и система транспортных узлов, торговые центры, а окраины девственно пусты. Там нужна свежая энергия и новые проекты.