Чудный Плес-городок

Продолжаем рассказ о втором пресс-круизе «Великая Волга», прошедшем на теплоходе «Президент» и посвященном крупнейшему на сегодняшний день в России межрегиональному проекту в сфере туризма.

Письмо четвертое. Странное все-таки место этот Плес-городок. Уже не первый раз наблюдаю, как люди, никогда в нем не бывавшие, растерянно и чуточку изумленно говорят о том, что все вокруг им вроде бы знакомо. Конечно, кто не видывал с самых малых лет картин Левитана - не важно, в Третьяковской ли галерее, на скверных репродукциях или даже на конфетных коробках?

А кто не знает картины «Вечерний звон»? Сведущие люди скромно пояснят, что на левой ее части изображен Успенский собор города Плеса 1699 года с колокольней (фото). А на правой - давно не существующий храм, возведенный купцом Шишкиным 129 лет спустя на той же Соборной горе.

Высота высоте рознь, к иному обрыву подойдешь, так сразу хочется отпрянуть подальше. А бровка Соборной горы - место, как говорится, полетное (фото). Кажется, приподнимешься на носочки и тут же, как в детских снах, как гоголевский Хома Брут, легко полетишь...

Все привычно восхищаются плесскими пейзажами - шесть храмов, не слишком широкая (600 м) Волга, пятидесятиметровая Соборная гора. А между тем, история города не менее примечательна. Основан в 1410 году порядком подзабытым Василием I, сыном Дмитрия Донского. Памятник Василию (фото) стоит на Соборной горе перед отреставрированным и переходящим на туристическое «служение» зданием Присутственных мест (фото).

Князь Василий знал, что делал - окрестности с горы даже сегодня видны на многие километры. Но позже в плесской истории печальным лейтмотивом стали звучать слова «перестал быть». Перестал быть важным военным объектом - еще в середине XVII века. Перестал быть уездным городом - в 1798-м. Перестал быть районным центром - уже в советское время. Престал быть крупным торговым центром - с открытием в 1871-м железной дороги Иваново - Кинешма.

А кем «стал быть»? «Наконец добрались до Плеса, - вспоминает художница, ученица Левитана Софья Кувшинникова. - Он нас сразу обворожил. Привлекла больше всего та маленькая древняя церквушка, которую потом не раз принимались писать и другие художники, да и вообще городок оказался премилым уголком, удивительно красивым, поэтичным и тихим». Так с легкой руки Левитана Плес превратился в «русскую Швейцарию», довольно дорогой по дореволюционным временам, но любимый творческой элитой курорт (неподалеку от Плеса купил дачу Шаляпин). Кстати, церквушка, о которой пишет Кувшинникова, та самая, что запечатлел Левитан на картине «Над вечным покоем», сгорела три года спустя после смерти художника и была заменена схожим по типажу зданием лишь в начале 1980-х. А Левитану возле дома купца Солодовникова (фото), в скромном мезонине которого он жил, не так давно поставлен единственный в России памятник.

То, что писали о Плесе советских времен путеводители, даже цитировать не хочется - все про новые МТС, совхозы да колхозы. Кстати, раннесоветскую эпоху в истории Плеса попытались запечатлеть авторы многосерийной версии «Золотого теленка».

Правда, в 1960-х Плес был включен в «Золотое кольцо» России. В нем был единственный в мире музей Левитана, но не было даже самой плохонькой гостиницы - по административно-бюрократической табели о рангах Плесу таковой не полагалось. Многочисленные поклонники творчества великого пейзажиста вынуждены были искать пристанища в небольших частных домиках на набережной, мало изменившихся с конца позапрошлого века.

Самыми большими поклонниками города были актеры и художники. Правда, такой естественный в Плесе музей пейзажа открылся почему-то только в 1997-м. Масса «фанатов» была у Плеса и среди тех, кто не относился к богеме и в те времена еще не подозревал о том, что будет жить в условиях совсем иной общественно-экономической формации.

Одним из таких поклонников был выпускник МГУ Алексей Шевцов, в новые времена - крупный бизнесмен, до 2005 года возглавлявший совет директоров Южно-Уральского машиностроительного завода. Он и стал той «градообразующей личностью», которая с началом нового века изменила облик Плеса. Дюжина старинных домов на набережной были тщательно отреставрированы (никаких новоделов и новых особняков в дурно понятом стиле хай-тек) и превращена в гостиницу «Соборная слобода». Первым гостем в одной из них, весьма причудливой по архитектуре даче купца Павлова (фото), стал принц Майкл Кентский. О нем теперь напоминает специальная мемориальная доска.

О самом Шевцове и в Плесе, и вокруг него толковали и толкуют всякое. Очень всякое. Мол, криминальное прошлое и все такое. А Плес вроде как должен превратиться в подобие волжской Рублевки. Но такими вещами должны заниматься, как говорят, соответствующие органы, дело наблюдателя и, если угодно, летописца - фиксировать не толки, а реальные изменения в облике старинного городка. Из песни, правда, слов не выкинешь - лет шесть назад от самого г-на Шевцова мне довелось слышать весьма характерные слова о том, что людям с тощим кошельком в Плесе делать будет нечего. Жалоб на запредельные цены в большинстве плесских гостиниц в интернете, действительно, сотни и тысячи. И впрямь, как вам понравятся цены от €150 за место в комплексе «Соборная слобода», от €80 в гостинице «Фортеция-Русь» и 12 с гаком тысяч за обычный двухместный номер в дачном отеле «Частный визит»? Возможно, г-н Шевцов слегка ошибся в расчетах - принцы, шейхи и олигархи с толстенными кошельками в Плес что-то не очень слетаются, предпочитая иные, более теплые места. Однако простецкая публика в Плесе бывает - годовой турпоток сюда достигает, по самым скромным подсчетам, 200-250 тыс. человек. Сегодня в самом городке (собственное население Плеса - менее трех тысяч человек) и его окрестностях насчитывается, по данным начальника Департамента спорта и туризма Ивановской области Николая Зотова, более двух тысяч, как говаривали в те же советские времена, «койко-мест».

Коллега по перу, большая поклонница Плеса, как-то заметила мне: «Ну и что, что в том же «Актере» ненавязчивый сервис и сплошные воспоминания о брежневской эпохе? Переночевать и там можно. А мы в Плес, как и в Париж, не за суперкомфортными ночевками ездим!». Как говорят в таких случаях итальянцы, se non e vero, e ben trovato. Если не правда, то здорово сказано. Словом, это как раз тот случай, когда рыночная экономика все расставляет по местам.

А что же вне ночевок? За последние годы плесская набережная, а ее протяженность свыше трех километров, обрела вполне европейский лоск. Порой уж слишком европейский и не имеющий ни малейшего отношения к тихому российскому провинциальному городку. Проблема эта, впрочем, на глазах обретает масштаб едва ли не общероссийский...

Ресторан «Яхт-клуб». Зимний сад. Кофейня Софьи Кувшинниковой. Чайная Плесского общества трезвости. Но дело даже не в них. А в том, что Плес постепенно обретает то, ради чего люди бегут в малые города из мегаполисов - уют, камерность, соразмерность каждому конкретному человеку, пригодность для повседневной жизни. И это удается почувствовать даже во время не слишком продолжительной стоянки.

Конечно, здорово, что есть, помимо музеев Левитана и пейзажа, музей лаковой миниатюры Палеха и Холуя, музей древнерусской семьи, первобытный парк-музей, музей привидений и детских страшилок. Но не меньше очаровывают приезжих гостей и памятник Дачнице (имеющий портретное сходство с Софьей Кувшинниковой), и, в особенности, памятник одинокой кошке. Местное предание гласит, что он был поставлен четыре года назад на пьедестале, занятом когда-то типовой «девушкой с веслом». А что он означает? То ли преданная как собака кошка просто высматривает запропастившегося хозяина, то ли ожидает его возвращения с удачной рыбалки - кто бывал по вечерам в маленьких портах на греческих островах, тот поймет, о чем речь. Но самое главное - все близко, понятно, человечно и естественно.

От проблем, конечно, тоже никуда не деться. В прошлом году, по данным того же г-на Зотова, в Плесе было зафиксировано около 150 судозаходов. С Ярославлем или Костромой, конечно, не сравнить. Но надо ли больше? Не уверен. Все очарование Плеса вмиг пропадет, если он хоть немного станет со временем похож, ну, скажем, на летнюю Венецию. Вспомните слова Бродского (а Венеция, как известно, была его любимым городом) о топочущих и ржущих на разных языках людских стадах. Большая часть туристов стремится в Плес, без сомнения, из-за Левитана. А его музей, простите, не резиновый. И антропогенная нагрузка на старинное здание должна быть строго ограничена. Бывает, что многие теплоходы опаздывают и приходят в Плес в то время, когда музей уже закрыт или очередь в него такая, что шансов успеть просто нет. Конечно, это провоцирует порою очень серьезные конфликты на хорошо знакомом всем туристическим людям уровне «ну-пустите-хоть-на-пять-минут». Но что поделать? Закон суров, но это закон, как говорили древние.

И еще два слова, хотя они и выходят за пределы того, что можно разглядеть с борта теплохода, пусть и самого комфортабельного. Не на Плесе едином в этом районе Верхневолжья свет клином сошелся. Рядом - старинный Приволжск с изумительной по красоте свечкой-колокольней Никольского собора, богатое некогда село Середа (ныне город Фурманов) с чудо-храмом в русском стиле начала ХХ века. Словом, неспроста Ивановская область собирается присоединиться к проекту «Великая Волга».