АРКАДИЙ РОВНЕР. "ПРЫЖОК В НЕИЗВЕСТНОЕ - ПУТЬ НЕВЕРБАЛЬНЫХ ОБОБЩЕНИЙ"

Выступление на совместной лекции А.Ровнера и А.Франсиса (Москва, 15 мая 2006)

Выход в область высших состояний - это прыжок в неизвестное, где нет ничего привычного, где реальность превосходит возможности человеческих охвата и оценок, где язык понятий и концепций больше не соответствует новому опыту.

Что переживает человек, достигший пробуждения? Он не знает ни верха, ни низа, ни добра, ни зла, ни света, ни тьмы, - слова и названия здесь бесполезны. Религия может быть выражена только через поэзию, через музыку, через танец. Непостижимое должно быть показано только через непостижимое. К Богу нельзя подойти через разум, пишет один из выдающихся духовных практиков 20 столетия.

И у нас нет названия того, для чего мы собрались в этом зале и что составляет предмет нашего поиска, то есть ИКС. Слова: «пробуждение», «расширенное сознание», «реализация», «просветление» не несут в себе для нас никакого содержания, они по ту сторону нашего опыта. Значит, мы пришли сюда за неизвестным, ибо ИКС нельзя корректно назвать словами, знание о нем вне-вербально. Но, может быть, мы можем рассказать о нем как-то иначе?

Все, что у нас есть определенного - это проблески ИКСа в наших переживаниях и свидетельств о нем других. Первых мало, вторых - много, особенно древних. Еще больше рассказов об усилиях, ведущих к этому состоянию и о трудности его достижения.

История человечества рассказывает нам об устремлениях к этому неизвестному, о прослеживаемых и непрослеживаемых линиях передачи традиции: доктрин, логико-дискурсивных (теоретических) и психотехнических ее составляющих. Попадая в инерционные поля проявленных систем (религий или философий), эти части традиции заметно искажаются и огрубляются.

Ситуация усложняется двумя факторами. Первый: передаваться могут лишь условия, ведущие к ИКСу, но не сам ИКС, кожа, а не сапоги; сапоги искатель должен сшить себе сам. Второй: результат не гарантирован и крайне редок.

***

Вербальный язык - это мощное средство передачи традиции и описания мира. Он гибок, глубок, разнообразен и послушен воле мага - поэта, провидца, пророка, устремленного к потустороннему.

Вот описание работы с языком, которой посвящено одно из моих стихотворений:

Он что-то делал с языком,

крутил его и так и эдак,

то скатывал в горячий ком,

то граблями из острых веток

терзал и кровь свою глотал

и снова гнул его и мял,

колол, растягивал, сжимал

и рвал зубами напоследок.

Потом, зажав его клещами,

он скручивал его жгутом,

он связывал его узлами,

раскатывал его листом,

а после жег его огнем -

ночами, вечерами, днями

ужасный опыт продолжался,

а тот в руках его шипел,

дымился, бился, извивался,

и, наконец, ему сдавался

и делал то, что он хотел.

Вершинами владения вербальным языком являются священные тексты религий и мистические трактаты и стихи великих поэтов и посвященных. Язык философии также являет собой образцы постижения надмирного единства, а также диалектики двоичности, троичности и т.п.

Еще дальше идут попытки выхода за пределы феноменального (Платон, Плотин, Гуссерль, Витгенштейн) и выхода за пределы пирамиды Абсолюта в буддистской метафизике, а также у Якова Беме, Джона Таулера, у Гейдара Джемаля («Ориентация - Север») и у Мамлеева («Судьба бытия»).

Ограниченность вербального языка является одной из проблем передачи традиционного знания. Эта огрниченность возникает при использовании как обыденного, так и специализированного языка науки и философии. Становится очевидным, что для передачи традиционного знания, необходим особый язык, намеком на который могут служить специфические понятия или же известные термины в новом значении, используемые Гурджиевым как в России, так и за границей.

Новый опыт нуждается в новых понятиях и создает их по аналогии с имеющимися или же по контрасту с ними. С другой стороны, имеются традиционные понятия, смысл которых утрачен и поэтому примысливается к ним в порядке смысловой реконструкции. Занижение и искажение понятий происходит и в случаях, когда мистический опыт великого мистика, зачастую недостижимый его последователями, интерпретируется ими на уровне их усредненного понимания, как в известном случае замены «надсущностного» «насущным» в Господней молитве.

Другой проблемой является проблема несводимости разных традиционных языков, например буддийского и христианского. Вечный ад и рай христиан немыслим в буддийской космологии, а буддийская апофатическая нирвана, не похожа на христианское Царство Божие, хотя для последователей этих разных традиций нирвана и Царство Божие являются соответственно высшим благом (sumum bonum).

В Петербурге Гурджиев намекал на существование особого языка традиционного знания («нового» и одновременно «древнего»), о чем пишет Успенский в своих «В поисках чудесного». Гурджиев предложил своим ученикам космологию иудео-христианского типа, но нарочито схематичную и условную, как будто бы созданную для того, чтобы проиллюстировать важные для «работы» принципы (закон трех и закон октавы), но не дать повода для догматизма и мертвой систематики. Он дал переосмысление основных человеческих понятий в духе расширения их содержательного диапазона и включения в него сверхчувственных измерений. Так понятие «человек» получило абсолютно новую трактовку, включающую в себя высшие формы человека: «человек №5», «человек №6», «человек №7». Аналогично, в слове «сознание» появилось различение между «объективным» (пробужденным) и «субъективным» (спящим) сознанием, а слово «Космос» разделилось на 7 космосов.

Понятия, которые Гурджиев вводил в «Рассказах Вельзевула» часто также насили характер условных или подручных терминов. Многие из них создавались им из известных ему языков или считывались с вывесок магазинов и отелей, напротив которых он сидел за столиком кафе, и комбинировались с другими составляющими. Вспомним, например, понятие, образованное из повторения одной и той же идеи на трех языках - армянском, английском и русском: «ПАРТКДЮТИДОЛГ» или другое, описывающее транзиторность вещей во времени, образованное из двух англоязычных слов «HEROPASS». Вот другие неологизмы Гурджиева, как узнаваемые так и неузнаваемые и пугающие своей громоздкостью и неудобоваримостью: «АВТОЭГОКРАТ», «АГУРОХРОСТИНИ», «АЛИЛЛОНОФАРАБ», «АМАРХУДАН», «АМЕРСАМАРСКАНАРА», «АКЛАДАНН-ГЕЗРУДЖИНИСОВОРЫ», «АКЛАДАНН-ПСИХОСОВОРЫ», «АКЛАДАНН-СТАСОВОРЫ», «АКЛАДАНН-ФОКСВОРАМИ», «АКЛАДАНН-ХАРНОСОВОРЫ», «АЛНОКУРИАНСКАЯ КА-КАФОНИЯ» и т.п.

Какую задачу ставил перед собой Гурджиев, расширяя и уточняя понятия обыденного и философского языка и создавая термины-монстры?

Какие понятия способны передать опыт человека, стремящегося к пробуждению и кто способен эти понятия создавать и адекватно воспринимать?

Имел ли он в виду только вербальный язык, когда говорил о языке традиции?

Что мы можем сказать о невербальном общении и невербальной передаче?

***

Вот как Успенский воспроизводит разговоры о языке, знании и понимании, которые велись Гурджиевым в Петербурге в 1914 году:

Существует разница между знанием и пониманием: знают одним центром, понимают тремя.

Язык полон ложных понятий. Язык субъективен, каждый говорит на своем языке, и люди не понимают друг друга. Простое слово «человек» каждый трактует по-своему. Растет непонимание, и оно будет продолжать возрастать, а люди - все меньше понимать друг друга.

Необходим точный язык, который включал бы в себя указание на тот угол, с которого рассматривается данное понятие. Новый язык едва ли содержит новые термины, но делает возможным точно установить угол мышления. Фундаментальное свойство Нового языка - он сосредоточен на идее развития (или сознательной, намеренной эволюции) человека.

Язык, в котором возможно понимание, строится на понимании места субъекта на эволюционной лестнице. Многие из наших обычных идей различаются в соответствии со ступенями этой эволюции.

***

Высокое состояние - это баланс трех устремлений: достижения, удержания высокого состояния и устремления к более высокому состоянию.

Работа с состоянием имеет аналитическую и практическую части. Первая сводится к верному и честному определению (сканированию) своего наличного состояния. Вот два примера такого определения.

Негативное состояние:

1. Раздражение, беспокойство, тревога (все не так, всюду опасности).

2. Бессилие, паралич воли.

3. Обида (мне не воздали по заслугам).

4. Уныние (у меня нет друзей, подруг и друга, мужа, жены, надежды).

5. Приступы отчаяния (в моей жизни нет смысла).

Позитивное состояние:

1. Собирание себя, радость от собственной силы.

2. Умиротворенность, покой, внутренний баланс.

3. Свет, благодать и благодарность.

4. Понимание, ум.

5. Гармония с социумом.

***

Я хочу рассмотреть лишь некоторые формы невербального общения, коих намного больше. Вот они:

1. Язык музыки и других видов искусства.

2. Язык движений и танцев.

3. Язык мифов и символов.

4. Язык магнетизма.

(1) У моего романа «Небесные селения» есть два рода читателей: одни слышат легкость, свет, порыв, полет, силу, и читая его, они чувствуют большой подъем и окрыленность, другие же ничего не ощущают.

Два визитера пришли ко мне в последний день в Краснодаре, адвокат Гена и массажист Боря. Спросили: как быть - все приелось, город исчерпан, жизнь никуда не ведет? С самого начала всем двоим было ясно: оба они не хотят никаких перемен, и потому ответа на их вопросы нет, и все же они пришли на консультацию. Получается, они хотели получить нечто, для чего у нас нет названия и что мы условно обозначаем как легкость, свет, порыв, полет, силу.

Артур Рубинштейн говорил, что сордержание музыкального произведения не ограничено одними звуками музыки. Есть нечто помимо звуков, что исполнитель передает слушателю - это нечто есть легкость, свет, порыв, полет, сила.

Гурджиевская музыка несет в себе это нечто в большом объеме и разнообразии. Аналогичным образом действует любая качественная медитативная музыка. Так же действуют на читателя и слушателя священные тексты.

Как правило, обычный человек не может определить характер и способ воздействия на него медитативной и молитвенной музыки и других видов религиозного искусства. Такое искусство несет в себе катарсис, дает человеку переживание высших состояний, растроганности, покоя и благодати. Весь вопрос в том, как долго он может удержать это состояние после того, как наслаждение произведением искусства заканчивается? Как правило, это переживание длится недолго и смывается сразу же при соприкосновении с грубыми реалиями современного мира. Есть достижение, но нет удержания высокого состояния и устремления к высшему состоянию.

(2) Одной из наиболее важных частей наследия Гурджиева являются его «движения» и танцы. Часть их, судя по всему, была разработана им самим, часть, возможно, заимствована из танцев и ритуалов народов Востока. Музыка к танцам была написана Гурджиевым совместно с Томасом де Гартманом, одним из его учеников и известным композитором. Гурджиев работал над Движениями, как минимум, с 1918 года (Ессентуки) и до конца жизни (последнее из созданных им Движений - Движение №39 - было передано ученикам за несколько недель до смерти Гурджиева).

Через движения, работу с сердцем, телом, мы открываем для себя медитацию, присутствие, осознавание момента. Это способ наблюдения за умом, эмоциями, личностью и выхода за ее пределы. Танцы зажигают внутренний огонь, порождают страстное желание продолжать идти в глубину и не сдаваться. Исследуя возможности тела, мы расширяем свое сознание.

Целью гурджиевских движений является развитие гармонии между телом, эмоциями и умом, чувство внутреннего ритма, естественная тишина и грация. Через танцы мы узнаем, как мы двигаемся среди людей, какие личностные качества проявляются при этом, какие эмоции возникают.

Движения и танцы Гурджиева были задуманы им как служащие двум целям: 1) передача определенных знаний, например, о законах мироздания, и 2) достижение определенных изменений в практикующих Движения учениках. Эти изменения включают, тренировку внимания, развитие способности "делать" и выработку определенных энергий, выступающих как воплощение Святого Примирения - третьей силы Закона Трех - для питания нашей души.

Метод описан довольно просто: двигаясь, танцуя, помни себя. Продолжайте наблюдать себя: свои физические ощущения, удобства и дискомфорт своего тела; свои эмоции, такие как радость, разочарование, возбуждение; свои мысли, такие как воспоминания детства, умственные игры конкуренции и сравнения. Этот ум -- наихудший судья.

«Эти движения преследуют две цели: обучение и развитие.»  Г.И. Гурджиев «Взгляды из реального мира»

(3) Постоянный вопрос обсуждения с Гурджиевым - о несовершенстве нашего языка и о трудности передачи « объективных истин » нашими словами.  Субъективный  и  объективный  языки связаны с  субъективным  и объективным  сознанием. Все наше обычное знание он называл  субъективным.  Знание, основанное на древних методах и принципах наблюдения, знание вещи в себе, сопровождающее объективное состояние сознания, было для него  объективным  знанием.

Но  объективное знание  принадлежит только  объективному сознанию . Формы, выражающие это знание, воспринятые субъективным сознанием, неизбежно искажаются и вместо истины производят новые заблуждения. Понимая слабость и несовершенство обычного языка, люди, обладавшие  объективным знанием , пытались выразить его в мифах и символах  или в  особых формулах ( например:  нет бога, кроме Аллаха; как наверху, так и внизу  или  познай самого себя»),  которые, сохраняясь неизменными, передавали бы идею из одной эпохи в другую. Цель мифов, символов и неизменных формул - сообщать высшим эмоциональному и интеллектуальному центрам недоступные интеллекту идеи, которые исключили бы возможность неправильных толкований.

Передача значения символа человеку, не достигшему понимания их в самом себе, невозможно. Раскрытие символа дается только тому, кто уже знает, что содержится в этом символе. Буквальное понимание символов, приписывание им одного единственного значения легко превращает их в собственную противоположность. Правильное понимание символов не может вести к спорам. Оно углубляет знание и усиливает стремление к Великому Деланию.

(4)  Термин "человеческий магнетизм" очень слабо выражает вкладываемую в него идею, но, подобно многим другим терминам, употребляется за неимением лучшего и во избежание умножения терминов, которые только сбивали бы нас с толку.

Человек может управлять своим магнетизмом при помощи своей воли или мысли, тогда как животные пользуются им бессознательно, без помощи интеллекта и без контроля воли. Вообще говоря, и животные, и человек бессознательно, непрерывно выделяют магнетизм, или "праническую" энергию, но человек соответствующей тренировки, умеющий управлять своей волей, может по желанию остановить, задержать в себе поток магнетизма или усилить его истечение и с большей силой направить его в желаемое место. Он может также пользоваться своим магнетизмом, соединяя его с мысленными волнами для того, чтобы придать им большую энергию и силу.

Человеческий магнетизм, - это явление, совершенно отличное от мысленной силы и вообще от каких бы то ни было проявлений энергии, вкладываемой в мысли, хотя, как выше сказано, магнетическая энергия может быть посылаема вместе с мысленными волнами. Эта энергия есть просто сила природы, как электричество и другие подобные силы, но поддающиеся действию воли человека. И человек может пользоваться ею сознательно или бессознательно, с пониманием или без понимания, мудро или глупо. Эта сила может нести в себе как высокие, так и низкие импульсы.

Человеческий магнетизм есть форма универсальной энергии, проявляющейся в самых разнообразных видах, во всех одушевленных и неодушевленных предметах. Человек извлекает эту энергию из воздуха, которым он дышит, из пищи, которую он ест, из воды, которую пьет. Если у человека недостаточно этой энергии, он становится слабым, - в нем мало жизни, говорят в таких случаях. Когда запас ее в человеке достаточен, он становится активным, бодрым, энергичным, "полным энергии".

Человеческий магнетизм есть самая могущественная лечебная сила в природе; и в той или в другой форме эта сила всегда применяется в случаях так называемого "психического лечения".

Импульсы, идущие от ума через мозг, берут магнетизм из аккумуляторов организма и направляют его ко всем частям тела или к какой-нибудь одной части тела по проводам нервной системы. Без этого магнетизма сердце не будет биться, кровь не будет двигаться, легкие не будут дышать, ни один орган не будет функционировать -- весь механизм тела должен остановиться, если прекратится доступ магнетизма. Даже мозг не может исполнять свои функции орудия ума, если в нем нет достаточного запаса магнитизма.

Необходимо помнить, что за всей этой работой распределения стоит инстинктивный центр, который поддерживает постоянное требование на магнетизм, собирает его в аккумуляторы и потом берет из них и посылает в разные части тела, следя за тем, чтобы ни в одной части тела не было недостатка в пране. И, если какая-нибудь часть организма нуждается в усиленном притоке магнетизма, инстинктивный центр неизменно отвечает на ее требование и посылает ей нужное количество этой энергии. Но инстинктивный центр очень бережливо относится к запасу магнитизма, имеющемуся в организме, и позволяет расходовать только небольшой процент, имеющегося налицо запаса, следя за тем, чтобы тело не растратило своего богатства и не оказалось банкротом. Если организм здоров и в него идет постоянный и обильный приток этой энергии со стороны, инстинктивный ум так же щедро раздает свои богатства. И тогда человек излучает из себя магнетизм, наполняет им всю астральную и физическую атмосферу вокруг себя - и это чувствует всякий, приходящий с ним в соприкосновение. .

Человек, способный на сильную концентрацию и обладающий тренированной мыслью, выбрасывает большое количество магнетизма вместе со своими мысленными волнами. Вообще всякая мысленная волна более или менее насыщена магнетизмом, но слабо концентрированные мысли отрицательного характера берут так мало магнетизма, что его можно совсем не принимать в соображение, если сравнивать эти мысли с мыслями человека, развивавшего и тренировавшего свои творческие способности.

Когда мысль посылается с силой, она обыкновенно несет с собой количество магнетизма, который еще более усиливает ее и иногда производит очень сильное действие. Этот магнетизм самым реальным образом оживляет мысль и делает ее почти живым существом. Всякая положительная мысль, добрая или злая, более или менее сильно насыщена магнетизмом. Человек сильной воли, посылая бодрые и живые мысли положительного характера, бессознательно (или сознательно, если он умеет) посылает с ними запас магнетизма, который всегда пропорционален напряжению энергии, с какой была послана мысль. Мысль, посылаемая тогда, когда человек находится во власти сильной эмоции, также, обыкновенно, обильно насыщена энергией. Многие люди: писатели, актеры, ораторы, проповедники, и др., прекрасно умеют пользоваться этими свойствами магнетизма и придают своим словам и мыслям необыкновенную убедительность. Воздействие слов, символов и мифов значительно усиливается в результате практики концентрации.

***

Подводя некоторые итоги рассмотрению способов передачи традиции, можно сказать следующее.

Для передачи традиции наряду с обычным языком слов и понятий используется  расширенный вербальный язык обобщений , включающий:

новые значения старых слов и понятий,

новые слова и понятия,

добавочные сверхвербальные импульсы.

Такой  расширенный вербальный язык  более емкий и насыщенный магнетической энергией, чем обычный инерционный язык, используемый в контекстах духовной работы.

Однако на стадии углубленной работы основная передача идет через различные  невербальные языки , которые одни только способны обеспечить адекватность и точность трансляции. Для неподготовленного человека это - прыжок в неизвестное, то есть выход за пределы своего обжитого диапазона состояний в область, где человек не знает, не понимает, не умеет, не ориентируется. Такова тема «Тибетской книги мертвых», многих рассказов Лавкрафта и некоторых других произведений визионерского искусства.

Пока человек прикован цепями к стенке платоновской пещеры, пока он выкручивает свои конечности и свой ум, освобождаясь от оков и продираясь к выходу из пещеры, он может сколько угодно питать иллюзии относительно своего участия в духовной работе. Но это только первые подготовительные стадии такой работы. Только когда, наконец, он выйдет из пещеры к своим, в мир ноуменов, только тогда начинается Путь, и слова будут ему больше не нужны.

Поэтому не входите ни в какие готовые, удобные и авторитетные системы, идите во тьму, ведите собственный Поиск, ищите собственные ответы. Пока не начался Путь, пусть происходит Поиск. Вы будете задавать бесконечные вопросы, на которые нет ответов. Когда закончатся все вопросы, начнется ваш Путь.