Корреспондент "МК" встретился с Евгением Гудилиным в лаборатории, чтобы поближе познакомиться с этим загадочным представителем нашего времени. Глядишь, и нынешним школьникам или студентам захочется сделать такой же рывок в неизведанное. 

Кажется, такие люди с раннего детства спят и видят себя великими учеными. Но в случае с мальчиком Женей было по-другому - как многие челябинские мальчишки (семья жила тогда в столице Южного Урала), он мечтал работать водителем автобуса. Родительские "научные" гены заиграли в нем только к 7-му классу. Правда, в отличие от папы с мамой, которые были радиоэлектронщиками, сына потянуло к химии.  

- Началось с того, что я принял участие в районной олимпиаде по химии и неожиданно для себя победил, - вспоминает Евгений. - Это сильно захватило, я выступил успешно еще и по физике, и по математике, а потом просто очень сильно захотелось быть самым первым. В качестве специализации выбрал то, с чего начал, - химию, и здесь, конечно, свою роль сыграло и то, что у нас была хорошая учительница по химии, Нина Михайловна, которая смогла привить мне любовь к предмету. Окончательно же "добило" меня то, что родители как-то подарили набор "Юный химик" (о чем потом неоднократно жалели). 

До 10-го класса в рамках зональных и всесоюзных олимпиад я фактически объездил полстраны: и в Душанбе был, и в Донецке, и в Нижнем Новгороде, и в Казани, красивые города, замечательные люди, горячее время... И все это за счет СССР! А для того чтобы попасть на международные сборы, мне буквально не хватило полутора баллов, опередил меня мой будущий сосед по общежитию МГУ Данир Байрамов. Ребята были очень сильные и фанатично преданные химии, что, правда, не исключало всякого "мелкого" хулиганства - синтез бездымного пороха и перекиси ацетона, слезоточивых веществ и т.д. Но не подумайте чего-нибудь плохого - все это исключительно ради познания. Уже в то время у нас существовал своеобразный негласный кодекс "не навреди", хотя чаще всего своими опытами мы все же вредили, но только себе. Я помню, как алюмотермической раскаленной смесью уничтожил родительский унитаз. А пытаясь получить кристаллический кремний с использованием сульфида алюминия, устроил настоящую химическую атаку - отец в итоге выбросил с балкона очень пахучий полупродукт, 13 граммов металлического серебра, которое я добывал несколько месяцев из отработанного фиксажа (я увлекался тогда черно-белой фотографией). Примерно такие же беспокойные "экспериментаторы", проштудировавшие толстенный вузовский учебник по общей химии, собирались на олимпиадах со всей нашей огромной страны. Это были настоящие монстры химии, страсти горели нешуточные, за каждый балл боролись не на жизнь, а на смерть.  

Это закалило и раскрепостило провинциального юношу, и когда встал вопрос о том, где продолжать учебу, вариантов не было - конечно, только химфак МГУ.  

- Родители к тому времени уже были уверены, что я не пропаду в столице. Ведь девушками и спиртным я не интересовался, хотя дома почти и не бывал (даже школьные военные сборы, где все стреляли из автомата Калашникова, заменил всесоюзной олимпиадой), - говорит мой собеседник.

 - Сейчас я даже жалею, что в свое время не побегал за представительницами прекрасной половины человечества, но слава "синего чулка" и буквоеда тоже давала свои плоды и свои преимущества.  

Впрочем, ни эти "лишения", ни победы на олимпиадах не избавили Евгения от сильнейшего мандража на вступительных экзаменах. Вне конкурса за победы на олимпиадах, как сейчас, в лучший вуз страны не брали. Будь ты хоть Менделеев, а экзамены сдай. Исключение делали членам международной команды - только их могли взять в любой вуз с закрытыми глазами.  

- А ведь у меня еще и медаль была, - вспоминает Гудилин, - правда, не золотая, а серебряная, и это при всех-то "пятерках". Когда работа пришла в районо, кто-то там придрался к оформлению, к какой-то запятой, и влепили мне в итоге "четверку" по математике, которую директор школы в аттестат все равно не поставил. Видимо, кто-то "своего" отличника на медаль проводил. Да я и не жалею об этом. В конце концов "золото" оказалось липой, да и "серебро" тоже на "серебро" не потянуло. Я установил это путем простого химического анализа своей, серебряной, и маминой, золотой, медалей. 

Другой бы на месте Гудилина, наверное, плюнул на науку после такой несправедливости с медалью. А он только пожал плечами и пошел дальше. Учился в дружной двенадцатой спецгруппе химфака с длинным, но передовым названием: "Перспективные процессы и материалы и ядерно-химические методы исследования вещества". После окончания университета Евгения оставили как молодого специалиста при МГУ, но поставили условие - самому заработать на жилье в Москве.

Он и это сделал, один из немногих. Отправился в лихие 90-е на заработки прямо в техностолицу - Токио. 20 месяцев там оттрубил, скучая по молодой жене с сынишкой, репутацию заработал, статьи хорошие написал, и все по модному тогда направлению - высокотемпературной сверхпроводимости. Японцы просили остаться у них, посулили зарплату 7 тысяч долларов в месяц. Но он опять поступил нелогично - вернулся.  

- Во-первых, прикипел к МГУ, во-вторых, жена-врач не мыслила себя без России, - вспоминает Гудилин. - Я же ее изЧелябинска привез, из родных мест, можно сказать, мы оба "пещерными людьми" (спелеологами) были, ходили вместе в экспедиции. В общем, купили мы на заработанные мною в Японии 40 тысяч долларов квартиру на Севастопольском проспекте и стали москвичами. 12 лет скитания по общагам остались позади. Потом я выиграл еще и стипендию Гумбольдта и съездил на стажировку в Германию. Это помогло серьезно продвинуться и найти коллег за рубежом.  

- Ну с тобой все понятно. А уехавшие на Запад ровесники что рассказывают? Нравится им там?  

- Да, я со многими разговаривал, и в принципе все сходятся на одной модели: когда сидишь здесь и занимаешься бумажными делами, становится тошно. На Западе первые пару месяцев находишься в состоянии легкой эйфории. Потом через год начинается ностальгия. Через два года наступает ностальгия жестокая. Кто-то переламывает себя и остается, но многие возвращаются. Кстати, если смысл и был уезжать, то только в перестроечные годы. Сейчас у нас хорошо финансируется наука, да и оборудование у нас, например, на факультете наук о материалах и химическом факультете МГУ даже лучше встречается, чем на "диком Западе".  

- Сколько ты зарабатываешь, если не секрет?  

- Ну стипендия члена-корреспондента сейчас составляет 20 тысяч рублей, плюс профессорская зарплата 5-6 тысяч, гранты - всего получается 40-60 тыс. рублей в месяц. Причем не только профессора, но и студенты факультета наук о материалах могут получать вполне прилично - тысяч по двадцать в месяц. Правда, я говорю сейчас только о подопечных ФНМ МГУ, которые работают сразу над конкретными проектами, оплаченными заинтересованными фирмами и организациями. 
Работа так захватывает ученого, что у него и мысли нет куда-нибудь выбраться отдохнуть летом. Дело в том, что по каким-то непонятным причинам финансирование большинства новых работ выделяют именно в отпускной сезон. Уедешь - можешь потерять эту возможность.  

И вообще, с путешествиями и прочими активными видами отдыха Евгений в последнее время завязал. Любимые пещеры, в которые когда-то ходил он вместе с женой и друзьями, активные занятия гирями - остались позади.  

- Оставил себе только чтение старой фантастики, - утешает сам себя молодой профессор. - Стругацкие, Брэдбери. Моя жена и старший сын их не принимают, а может быть, это я не понимаю более современной фантастики… Что ж, я старомоден. 

- Итак, что же нужно, чтобы стать академиком? 

- Минимальное требование - заниматься интересной областью науки, - отвечает Евгений, и глаза его при этом светятся неподдельным удовольствием. - К тому же правильные публикации, и желательно побольше. К ним еще примешивается организационная работа, наличие научной школы и умение убедить, что направление, которым ты занимаешься, - интересное, правильное и перспективное. Обычно в членкоры выбирают годам к 40-50. Мне повезло, я пробился раньше.

 Занимался новым направлением - наноматериалами. Это одно из высокотехнологичных и многообещающих направлений для промышленности, да и для образования тоже. Но все это, конечно, было только необходимыми условиями, вообще же новых членов РАН избирают уже действующие члены-корреспонденты и, конечно, сами академики - они не только очень уважаемые и опытные люди, жрецы науки, но часто и хорошие психологи, поскольку им часто приходится разбираться в людях. Меня рекомендовали декан факультета наук о материалах академик Юрий Дмитриевич Третьяков и член-корреспондент РАН Игорь Витальевич Мелихов. Это и сыграло решающую роль.  

- Туда избираются люди, умеющие делать что-то полезное для академии. Есть, конечно, почетные иностранные члены, которые избираются только по заслугам. Мы же, молодые, избираемся в основном авансом - за то, что тебя выбрали, ты должен всю свою жизнь посвятить своему "закрытому клубу" и служению науке. Действительно, как ее жрец и почитатель одновременно. Здесь есть и свой кодекс чести, который должен выполняться. Мы должны сеять только разумное, доброе, вечное. 

А разумное, доброе, вечное для Гудилина - это наука, стремление студентов к высшим знаниям на благо страны, на благо их самих.  

- Ведь что такое химия в примитивном понимании? Это всего лишь вращение электрона вокруг одного или нескольких атомов, - рассуждает членкор РАН. - Что же касается химии в широком понимании - она везде. Это и материалы, и процессы, которые происходят в живом организме. Это самая прагматичная, самая полезная наука. Но от чистой химии я давно отошел - руковожу группой междисциплинарной специальности, которая занимается поиском новых материалов. О необходимости такой специальности, которая объединяла бы в себе химию, математику и физику, заговорили еще в 90-х годах, что и привело к созданию совершенно уникального факультета наук о материалах. Здесь умеют "с нуля", взяв идею и исходные вещества, синтезировать новые материалы с заданными свойствами. Обучение на ФНМ непростое, набор на факультет ограничен всего 25 местами, но специальность очень востребована и за рубежом, и отечественными высокотехнологичными фирмами, у выпускников нет проблем с трудоустройством.  

Взять хотя бы разработку литиево-кислородных батарей. Последних на прилавке еще нет. Но вся автомобильная промышленность сейчас ждет их не дождется. Когда они появятся, вопрос энергоснабжения электромобилей будет решен. Машина сможет ехать на одной батарее без подзарядки несколько сотен километров.  

Нужны и просто литиевые, но более усовершенствованные батареи для мобильного телефона. Вот студент Дмитрий демонстрирует уже готовый прообраз батареи, которая работает в три раза дольше имеющихся аналогов.  

- А это наша гордость, - указывает Евгений на новое приобретение лаборатории - принтер, на котором можно будет печатать "электронную бумагу" и "телевизор в трубочку". На Западе уже давно говорят об этом чуде: только представьте себе газету, которую так же, как обычные, можно сворачивать, но при этом она сможет демонстрировать нам видео, как в фильме про Гарри Поттера.

Но прежде чем дойти до конкретных результатов, нужно разработать для принтера специальные чернила. Они должны содержать суспензию наночастиц с определенными свойствами. На Западе уже печатают супертонкие, с лист толщиной, дисплеи, наши же студенты знакомятся с опытными образцами пока только в интернете. Но они уверены: не за горами и у нас реализация фантастики, то есть печать микроэлектроники и даже мышечной массы человека, прямо как в фильме "Матрица".  

А вот перед нами роза. Обычный цветок, который лежит на горелке и почему-то не сгорает. Оказывается, нежное создание отделяет от огня слой вещества - аэрогеля, который тоже получают на факультете наук о материалах. Это вещество легче воды в 10 раз, состоит из мельчайших пор. Но самое интересное - получить его можно даже из старого канцелярского клея. Просто магия какая-то, но на самом деле - очень интересная и фундаментальная наука. Для чего нужен этот аэрогель? Это великолепный теплоизолятор.  

- Есть у нас еще один новый материал для медицины, - поясняет Гудилин. - Это раствор магнитного оксида железа. Если его ввести в опухоль и поставить рядом источник переменного магнитного поля, то опухоль может быть нагрета и уничтожена без вмешательства хирурга.  

А чего стоит работа по созданию искусственных костей! Их также изготавливают на ФНМ. Изучив настоящие кости человека, ученые поняли, что они состоят из мелких чешуек нанометрового размера. Именно они собраны вместе с коллагеном в структурные элементы, которые и формируют кость. Это сложный, прочный композит с необычными свойствами. А мы как раз специализируемся на различных композитах, и, уверен, впереди нас ждет успех - через каких-нибудь лет 10-20 нашими изделиями будут протезировать сломанные конечности. Кстати, вам вопрос на засыпку с 3-й, недавно прошедшей в МГУ интернет-олимпиады по нанотехнологиям, - неожиданно огорошил меня Евгений. - Если взять скелет человека, убрать из него всю органику и разложить все чешуйки на поверхности впритык друг к другу, какую площадь они займут?  

- Немаленькую?! Наш скелет займет десять "Лужников"!  

Нановодка - еще один интересный "бытовой" пример возможностей нанотехнологий, которым удивил меня замдекана. Если популярный напиток сдобрить наночастицами золота, они будут менять его цвет от лилового до зеленого. Находка для дизайнеров!  

- Это еще что, сейчас я вам вообще настоящее чудо покажу. (При этих словах Гудилин открывает один из сборников достижений факультета и показывает мне интересный снимок. На нем 26-летний Евгений, собственной персоной… парит, стоя на диске над какой-то пластиной.) Это я стою над охлажденными до космических температур сверхпроводниками, - поясняет автор, - с одной стороны магнитный диск, с другой - керамические таблетки. Их охладили жидким азотом, и они полностью потеряли электрическое сопротивление. Через них могут быть пропущены очень большие токи, в 100 тысяч ампер и более, они к тому же непроницаемы для магнитного поля. Вот его-то мы и использовали для эффекта левитации. Меня мог толкнуть любой ребенок, и я бы крутился, как волчок, на одном месте несколько часов (а в вакууме, где нет сопротивления воздуха, - почти бесконечно). Японцы, а также немцы и американцы, кстати, уже создали поезд на магнитной подушке по этому принципу. 

- На Западе все продвигается быстрее - там нет такого количества коррупционеров, как у нас, права изобретателей надежно охраняются. А у нас до сих пор существуют проблемы с плагиатом, бывают даже случаи, что руководители крадут идеи у своих подчиненных.  

- Думаю, что это явление существует, - говорит Евгений Гудилин, - но, к счастью, в моей практике таких случаев не было. Такой инцидент может навсегда испортить репутацию ученого, это очень страшно. Я вот вообще жалею, что исчез в стране идеологический элемент. Раньше все ездили в обязательном порядке "на картошку", лучших отбирали в стройотряды, и там каждый человек раскрывал свое "я". Становилось ясно, способен он на подлость или нет. Кроме того, в стройотрядах было очень весело. А сейчас у наших студентов все разговоры только о делах, о карьере - скукота. Недавно я случайно попал на одно заседание в МГУ и узнал, что к 50-летию стройотрядовского движения планируется организовать современный стройотряд. Мы тоже думаем сейчас над этим.  

- Необязательно мозговитым ребятам копать картошку или строить коровники, подхватывая себе гепатиты разных видов и прочие болячки. Сейчас для них можно найти более цивилизованную работу, к примеру, делать фильмы на заказ, писать компьютерные программы, даже заниматься качественно репетиторством - да многое можно придумать.  

Кстати, по мнению Гудилина, именно совместная деятельность, поездки могут помочь студенту и в выборе спутницы жизни. Он, к примеру, в свое время разочаровался в москвичках.  

- С ними проблема, они совсем как инопланетянки, - сетует Евгений. - Необычные девушки. И все дело, видимо, в менталитете. Выведу только три основных типа. Выявить их мне помогла одна поездка на стажировку в Мэдисон. Одна из москвичек той группы была очень скромной, сосредоточенной барышней. Почему-то падала в обморок. Как потом выяснилось, она просто недоедала - голодала для того, чтобы скопить денег и послать свои резюме в 15 американских университетов. Вот она, по-моему, типичная москвичка - прагматик, который упорно, тайком делает свою карьеру. Хотя в итоге она так и не поступила ни в один из вузов, не знаю почему.

 Второй тип ассоциируется у меня с девушкой-почвоведом. Добрая, романтичная, но уж слишком неамбициозная - у нее не было никакой хватки, ни жизненной, ни профессиональной. Я понял потом, отчего это: у этой категории москвичек часто нет необходимости добиваться чего-то в жизни, а от этого пропадает азарт. Третья моя знакомая была с геофака. Там, наоборот, такая хватка была, что за пояс любого мужика заткнет. У нее все дела шли как по маслу.  

Я же выбрал себе в супруги не такую уж и прагматичную, не такую хваткую, но очень домовитую и преданную мне спутницу жизни. Это моя бывшая одноклассница, на которой я женился, будучи на 4-м курсе университета. Кстати, всем молодым людям рекомендую выбирать в жены врачей-педиатров - проблемы с лечением и воспитанием детей потом не будет. Они знают все! 

Несмотря на довольно молодой для ученого возраст, у Евгения уже есть ученики, за всех он переживает как за родных.  

- Для наших студентов сейчас появилась возможность решать свои финансовые проблемы на факультете уже со 2-3-го курса. Мы сознательно включаем их в разные проекты, и они получают за них по договорам подряда зарплату.  

- Насколько силен должен быть абитуриент, метящий на факультет наук о материалах?  

- Он должен быть очень "сильным" и к тому же с гибким мышлением. Мы вынуждены многое давать, чтобы потом он был на что-то способен. Отсев у нас - примерно 20 процентов от числа поступивших, кстати, он не считается очень высоким. Проблема в том, что школа сейчас не рассказывает, что такое наноматериалы, да и нагрузка там стала какая-то уж слишком щадящая.

 Абитуриенты приходят год от года все слабее и слабее. Кстати, на факультет наук о материалах "чистых" химиков или физиков мы обычно стараемся не брать. Нам нужны такие, которые знают все это плюс математику и могут совмещать все эти дисциплины. Ведь современный ученый должен знать широко и глубоко. Научится человек у нас "плавать", "выживать" - значит, хорошо, не научится - значит, это не наш человек. Зато к 5-му курсу у наших студентов уже есть статьи, даже бакалавры порой накапливают по 3-5 полноценных публикаций, а это, простите, уже материал для хорошей диссертации.  

- А детей своих в науку возьмете?  

- Старший, 14-летний, у меня более гуманитарного плана, чем я. Хочет быть программистом. Сыграло, наверное, роль увлечение компьютерными играми. Младший более хваток, может в 4 года запустить любую программу, стереть, переименовать, в интернет залезть, меня копирует во всем. Думаю, он будет в большей степени естествоиспытателем. Хотя по большому счету мне не важно, кто кем станет, главное, чтобы достигли в жизни какого-то серьезного результата. Хотел бы, чтобы кто-нибудь из них переплюнул меня.  

- Какая у вас мечта в профессиональном плане?  

- Мне будет хорошо, если то, что я делаю и делают мои старшие и младшие коллеги, когда-то найдет воплощение в жизни. Сверхпроводники в той или иной мере уже находят практические выходы. Вот сейчас, думаю, что-то получится с более современными направлениями, к примеру, литиевыми батарейками. Ну а если глобально, приятно, когда видишь, что на твоих глазах из школьника получается специалист, который в принципе может получить даже Нобелевскую премию или хотя бы сделать международный патент, который положит начало новому производству. До 25 люди рвут реальность зубами и когтями, чтобы добиться своего, а после наступает менторство. Вот я сейчас, кажется, подхожу к этому немного грустному уровню. Мне хочется продвигать молодых, как когда-то продвигал меня и других своих учеников вперед наш декан Юрий Дмитриевич Третьяков. Может быть, это менее заметно, чем личные выдающиеся достижения, но они дадут эффект через несколько лет.  

- А что такое счастье вообще?  

- Это комплексное понятие. И семья должна быть хорошая, как у меня, и вокруг должны быть люди, с которыми было бы интересно работать, и проекты должны писаться. Ну а еще более глобально - это по сталкеру Стругацких - счастье для всех. Вы беседуете с абсолютным романтиком и максималистом, к тому же бывшим комсомольцем, который жалеет, что распался Советский Союз.  

- Разве абсолютное счастье возможно?  

- Не сейчас, но когда-нибудь обязательно это произойдет.  

- А скучно не будет?  

- Нет, конечно, - человек себе для развлечения врага всегда найдет, это не проблема. Борьба же может вестись не против людей, а против непознанного…