ЦИСТЕРНА ПОМОЕВ

В “Мятеже номенклатуры” персона Константина Затулина уже получила свое освещение. Беда лишь в том, что этот комсомольский выкормыш продолжает с успехом пудрить мозги публике, изображая из себя праведного патриота и где-то даже большого ученого (возглавляя некий Институт диаспоры). Для нас он интересен своей близостью к Лужкову и другим персонажам “постмятежного” номенклатурного режима.

Затулин родился в 1958 в Батуми, после окончания средней школы 9 месяцев работал художником-оформителем в Художественной мастерской Сочигорбытпрокат, в 1976 году поступил на заочное отделение истфака МГУ. В 1977 году по ходатайству одного из заместителей председателя КГБ СССР был переведен на дневное отделение. Специализировался на кафедре истории КПСС. В 1981 году окончил университет, защитив дипломную работу на тему “Критика в советской историко-партийной литературе буржуазных фальсификаций ленинского учения об империализме как кануне социалистической революции”. В 1982 году поступил в аспирантуру кафедры истории КПСС. Работал над диссертацией о руководящей роли КПСС в развитии промышленности в 1965-1980 годах (диссертация не была защищена). В 1984 году вступил в КПСС (вышел из рядов партии только осенью 1990 года).

В 1978-1979 годах Затулин был командиром комсомольского оперативного отряда исторического факультета, с 1979 - первым заместителем командира оперативного отряда МГУ. Во время московской летней Олимпиады 1980 года возглавлял олимпийский комсомольский оперативный отряд МГУ. В 1985-1987 годах был командиром оперативного отряда МГУ. В 1980-1981 годах Затулин - заместитель секретаря Комитета комсомола факультета по идеологической работе. В декабре 1987 года он руководит разгоном митинга студентов МГУ в защиту Ельцина, смещенного в тогда с поста первого секретаря МГК.

Вот тут-то как раз и зафиксирован основной пункт биографии Затулина. После своей деятельности в оперотряде он может говорить самые правильные слова, но права на доверие к нему не может быть никакого. Кто захочет поверить Затулину, должен сначала выпить цистерну его биографических помоев, наполненную в основном оперотрядовским безобразием и сотрудничеством с ельцинским режимом.

Необходимо знать, что Оперативный комсомольский отряд (ОКО) МГУ под руководством или с ведома Затулина занимался такого рода делами:

- сбор информации о деятельности молодежных неформальных объединений лидеров молодежи, которая передавалась секретарю ЦК ВЛКСМ И.Орджоникидзе (будущему любимцу Лужкова) и в КГБ (“персональные дела”) и использовалась для шантажа-вербовки студентов;

- организация облав в общежитиях для тотальной проверки документов (при участии КГБ), издевательские снятие “показаний” под протокол обо всех подробностях пребывания посетителей в общежитии;

- накопление сведений компрометирующего характера обо всех сколько-нибудь заметных людях в МГУ, а также об учащихся в МГУ детях высокопоставленных партийных и советских работников;

- принуждение студентов к работе в ОКО, насаждение среди студентов стукачества.

При всем энкавэдэшном раже, который насаждался Затулиным, штаб ОКО был рассадником тех самых пороков, с которыми он якобы был призван бороться: пьянство, развлечения с “секретаршами” и т.п.

История ОКО могла бы стать предметом серьезного изучения, если бы его архив не был уничтожен сообразительными комсомольцами, а очевидцы не предпочитали помалкивать, страшась сгореть со стыда или вовсе пойти под суд за уголовщину.

Благодаря продолжению работы в оперативном отряде после ухода из аспирантуры в 1985 году Затулин получил комнату в общежитии в Главном здании МГУ (формально в качестве мастера по лифтам в Управлении хозэксплуатации МГУ). В 1987 Затулин перешел на работу в ЦК комсомола помощником секретаря ЦК Иосифа Орджоникидзе, получив постоянную прописку и квартиру в Москве. Курировал работу по созданию Советской Ассоциации молодых историков в 1988-1989 годах (в которую входил, кстати, и другой комсомольско-партийный “оперативник” Сергей Станкевич), принимал участие в создании системы центров научно-технического творчества молодежи (НТТМ) - кормушки для шустрых комсомольцев, понявших, что “разрешено все, что не запрещено”.

В ЦК комсомола Затулин работал до 1990 года, размножая попутно на цэковских ксероксах листовки для Московского объединения избирателей - гнезда записных демократов. Прежние враги, на которых собирался компромат, становились друзьями - оперативник преображался, приобретая черты своих подопечных (так, как преображался Станкевич, надзирая за неформалами, так воспитывались Лужков и Ресин - в тесном общении с зэками).

В январе 1989 года на основе центров НТТМ была создана Ассоциация молодых руководителей предприятий, в которой Затулин стал исполнительным директором (почетным Президентом Ассоциации был Гавриил Попов); позже организация была переименована в Ассоциацию руководителей предприятий СССР, а потом - в Международную ассоциацию руководителей предприятий (президент - Марк Масарский, генеральный директор - Константин Затулин).

В апреле 1990 года Затулин баллотировался в Моссовет на повторных выборах, поддерживался блоком “Демократическая Россия”, имея доверенными лицами Гавриила Попова и Сергея Станкевича, пользуясь благорасположением невероятно популярного тогда Николая Травкина. Избиратели на выборы не пошли и депутатом Затулин не стал. Осенью 1990 года он снова баллотировался на повторных выборах там же, но выборы опять не состоялись и московский комсомолец Затулин двинул в бизнес.

Вместе со своими хозяевами весной 1990 года лидеры комсомольской экономики (Затулин, Орджоникидзе и другие) организовали Московскую товарную биржу (МТБ), официальными учредителями которой стали Ассоциация молодых руководителей предприятий, Союз центров НТТМ, Главное управление снабжения (Главснаб) при Мосгорисполкоме и некоторые другие организации, составившие политэкономический альянс, обещающий перерасти в олигархическую группировку. Затулин был избран одним из трех сопредседателей биржевого комитета.

В мае 1990 года МТБ стала первой официально зарегистрированной биржей в стране, а Затулин создал и возглавил брокерскую контору “Российские брокеры” (“Роброк”). Так сложился один из механизмов “обнуления” российской экономики, который контролировали тогдашний глава Моссовета Г.Попов и зампред Мосгорисполкома И.Орджоникидзе.

Этот механизм работал, например, так. В начале 1991 года Г.Попов решил продать на аукционах гуманитарную помощь из Японии (автомобили, телевизоры, магнитофоны, видеокамеры и пр.) якобы для пополнения Фонда социальной защиты Москвы (потом эти деньги искали с собаками, да так и не нашли). Организацию аукционов, сулившую немалую прибыль, поручили, по ходатайству Затулина, возглавляемой им Ассоциации руководителей предприятий СССР, которая заключила договор о проведении аукционов с фирмой “Роброк”. Обе затулинские структуры только по официальным каналам получили по 1 проценту от общей суммы вырученных средств. И это был уникальный случай приобрести солидный стартовый капитал. Для других граждан подобные возможности были наглухо закрыты.

Вероятно, именно за эти заслуги и услуги осенью 1991 года Затулин был включен в Совет по предпринимательству при Президенте СССР, Совет по предпринимательству при Президенте России (в сентябре 1992 года упразднен), Совет предпринимателей при департаменте мэра Москвы (зампредом), стал сопредседателем Межрегионального биржевого союза (впоследствии международного).

Потом Затулин защищал Лужкова от Борового, рынок от парламента, создавал Международный банк торгового сотрудничества, занимал пост председателя совета директоров банка, участвовал в создании предпринимательского клана “Предпринимательская политическая инициатива-92” (ППИ-92), объединения “Предприниматели за новую Россию”, возглавив его координационный совет... Одна из провалившихся афер этого периода - коммерческая лотерея “Москва и москвичи”, участникам которой в качестве выигрышей были обещаны квартиры. Оказалось, что квартиры у городских властей не были выкуплены. Хоть и был в тот период Затулин в лужковской Комиссии по проведению городских лотерей и муниципальных займов, что-то у них не получилось. Не получилось и у участников лотереи.

Впрочем, между Лужковым и Затулиным была, возможно, и вполне успешная “любовная игра”. В январе 1993 года под надуманным предлогом (в знак протеста против того, что Черномырдин пригласил на совещание к себе только директорский корпус и не пригласил предпринимателей), Затулин подал в отставку с поста заместителя председателя Совета предпринимателей при мэре Москвы, однако Лужков отставки не принял (“Век”, 15-22.01.93).

Затулин был многолик и вездесущ. Пользуясь протекцией одемокраченной номенклатуры и комсомольскими связями, он объединил в своем лице посты члена правления и главного акционера АО “Свой дом”, сопредседателя Сочинской международной товарно-фондовой биржи, члена правления АО “Волхов” и АО “Российское золото”, соучредителя АО “Московская трастовая компания” и АО “Информационные технологии России”, сопредседателя российско-американского форума “Аспенский диалог”, сопредседателя Международного центра гражданской администрации.

Все это время Затулин разыгрывал роль “крутого рыночника”, благоволил Явлинскому и даже написал послесловие к его книге “Нижегородский пролог”. Летом-осенью 1993 года он пытался организовать предвыборный блок между своими структурами и структурами Явлинского. Когда Явлинский, вероятно что-то понявший на счет Затулина, от объединения уклонился, Затулин пошел на поклон к Шахраю с его ПРЕСом, а в списке ПРЕСа - в Думу. Там он стал специалистом по русскому зарубежью с соответствующими плачевными результатами для этого зарубежья.

“Крутой рыночник” даже Е.Гайдара уму-разуму учил, считая, что у того нет чувства долга перед собственным делом, поскольку “у него никогда ничего не было своего, кроме шариковой ручки и страны, которыми так легко рисковать” (МН, 16.06.93.). По поводу Черномырдина он сказал тоже неслабо: мол премьер “не такой великий фантазер, как Егор Гайдар, но, по крайней мере, знает, откуда творог в варениках” (МН, 1993, № 48.).

Опубликовав накануне выборов декларацию о своих доходах Затулин кокетливо сказал журналистам: “Теперь я перед всеми такой прозрачный” (“Партинформ”, № 48 (69), 22-28 ноября 1993 г.).

После того как “прозрачного” предпринимателя выперли из ПРЕС (вслед за “прозрачным” Станкевичем), он сконцентрировался на поприще защиты соотечественников за рубежом. Заигрывал на выборах 1995 с КРО, Скоковым и Лебедем (проиграв выборы, Затулин становится директором новорожденного Института нового зарубежья, он же - Институт стран СНГ, он же Институт диаспоры), в ноябре 1996 г. вступил в качестве инициатора создания лужковской партии.

Представив мэра Москвы “белым и пушистым”, Затулин декларировал, что Лужков “не несет прямой ответственности за основные ошибки и преступления центральной власти. Не он придумал шоковую терапию, отказался от Советского союза, приказывал танкам стрелять по Белому дому или отправлял войска в Чечню”. Именно это дало основание Затулину считать Лужкова лучшим претендентом на ельцинское наследство и самым перспективным кандидатом на пост президента (“Новая газета”, 25.11.96).

Разумеется, никакой идеологии новой партии Затулин предлагать не стал. Идеологией, как это принято у российской номенклатуры, должны были стать капризы и самодурство очередного держиморды. Да и сама партия так и не родилась. Зато серьезные инвестиции получил пригретый мэрией затулинский Институт диаспоры - странное образование с потугами на аналитический центр. Показательно, что в замы к себе Затулин взял некоего А.Севастьянова - антиправославного мракобеса, выступающего за “дехристианизацию” России и печатающего разные пакости про своих идеологических конкурентов. При этом Затулин упорно пытался придавить своей фигурой и поставить под контроль Союз православных граждан, куда имел наглость заявляться со своим замом-мракобесом.

И все-таки инициатива Затулина была замечена. В 1998 году Лужков передал с рук на руки поступившую в его распоряжение от Руцкого партию “Держава”. Не все, правда, в “Державе” обрадовались превращению своей партии в лужковскую подстилку. Питерские державники объявили о своем неучастии в интригах, поскольку съезд “Державы”, принимавший решение о вступлении в мэрское “Отечество” был типичной “липой” - представители регионов на нем фактически не участвовали (“Дуэль”, 23.02.99). Питерцы заявили, что Лужков поступит с “Державой” после выборов как с использованной туалетной бумагой. Они ошиблись. Лужков стал так поступать и с КРО, и с “Державой” еще до выборов.

Но и под Лужковым Затулин не стерпел, не угомонился - пробилась таки наружу хамская натура. Вляпался Затулин в кампании с бывшим секретарем латвийского комсомола В.Макеевым (потом - мешочник, сигаретный контрабандист, околоспортивный интриган) в создание белорусского “Отечества”, образованного за неделю до российского. Старались поспеть на “свадьбу интеграции” (как выразился сам Затулин) и объявили журналистам, что уже имеют 138 первичных организаций по всей Белоруссии.

Администрация президента Белоруссии определила действия Макеева-Затулина как “банальную спекуляцию на чувствительной теме интеграции, вызывающую спекуляцию именем, репутацией и потенциальными финансовыми возможностями мэра Москвы и лидера “Отечества” Ю.М.Лужкова”.

К лету 1999 у Затулина дела с “Державой” совсем протухли. Ему предложили тихо сложить полномочия. На это Затулин ответил, что в “Державу” Лужковым вложены большие деньги и их придется отработать. Для разрешения противоречия державники начали искать новую “крышу” и забегали по более прочно стоящим на ногах партиям и движениям. Затулин же продолжал надувать щеки и делать вид, что он - ближайший советник Лужкова.

После смены эпохи Затулин вспомнил о своих настойчивых ухаживаниях по адресу Союза православных граждан. На пару с Глазьевым в начале 2001 он сломил сопротивление СПГ и вошел в состав его руководства.

Мы еще не раз столкнемся с этим молодящимся политическим барином с хамскими манерами и убежденностью в своем политическом величии. В нем мы будем узнавать родовые черты номенклатуры - что-то от Лужкова, что-то от Бурбулиса, что-то от Черномырдина.