Любовь карьериста

© "Карьера", ноябрь 2001

Она - генеральская дочка, а он писаришка штабной

Елена Токарева

Теперь ей сорок три года. На днях отдельные сайты в интернете сообщили, что она вышла замуж на своего давнишнего приятеля и члена Семьи - Валентина Юмашева

Таня

Меньше года назад Таня и Валя выдали замуж дочку Юмашева, Полину, за известного предпринимателя Олега Дерипаску. Полина уже родила. Сделав хорошее дело, Таня позаботилась и о своей судьбе. Ее брак с Юмашевым последовал после долгого романа и тщательно скрываемого совместного проживания с Валентином.

Раньше она была пухленькой провинциалочкой с румяными щечками и пухлыми ручками, любила надевать полосатые кофточки к клетчатым юбкам. Натура проступала сквозь природную закрытость и скованность. Никакие стилисты ничего не могли с нею сделать: она не поддавалась влиянию и не хотела ничего менять в своем облике. И только недавно вдруг страшно изменилась: ни щечек, ни пухленьких ручек. Бесхитростность одежды наконец-то отступила, она надела черное и замысловатое. Недавно ее милое личико, уловимо изменившееся после мастерски сделанной пластической операции, украсило обложку одного журнала. В нем она дала «откровенное» интервью о себе, о папе, о своей прошлой и нынешней жизни, о некоторых «олигархах». Как всегда - ни слова правды, но многие восприняли интервью как эталон искренности. Она развеяла много мифов, мимоходом создав новые. «Абрамович, между прочим, очень милый человек». «Мамут очень умный». Впрочем, эти сведения общество и раньше получало из прессы, но важно было услышать их от нее.

Потом вышел тот самый фильм о ее папе, Борисе Ельцине, снятый очень хорошим оператором и режиссером документального кино Виталием Манским. Фильм был почетным государственным заказом, и автор постарался. Это фильм из серии «Жизнь после жизни». Очень сложный жанр, потому что приемами и средствами документального, а не игрового кино надо показать совсем не то, что поминутно лезет в камеру, а совсем другое. Показать надо было пожилого, а не дряхлого политика. Продемонстрировать его не всеми забытого, а «с крепким рукопожатием», счастливо отдыхающего в лоне семьи, большой и дружной. Надо было вставить кадры хроники из его прошлой, активной жизни, в которой он бросает жесткие слова партийным функционерам, взлетает на танк, рубит сплеча.

Но политик получился дряхлым. Он непослушными руками вешает игрушки на елку, медленно шутит, говорит нудный тост, а дети тихо переговариваются за столом, томясь желанием опрокинуть по бокалу шампанского... Смешно и трогательно.

Однако в камеру против воли оператора лезет не только немощь политика, но и растущее недоумение. Таня, в черном платье, как вдова, плодит это недоумение: почему ее сестра вся обвешана детьми, почему она с внуком и мужем, а наша героиня - одна и в черном? Где ее муж Алексей Дьяченко, где ее дети - великовозрастный Борис и пятилетний Глеб?

Почему они не рядом с нею? Она, как монахиня, все время при папе: «Папочка, я сейчас, папочка, это бьющийся предмет, ай, упало!»

Неужели у нее нет своей личной жизни? Недоумение это отогнать не удалось, и одна вредная газета написала вредную статью «Про Таню», где все время тыкала пальцем в то, что на экране семейного фильма все время маячил министр - «Друг Миша», а сама Таня выглядела как одинокая женщина. На самом деле министр Миша совсем к ней не имеет отношения, он просто государственный чиновник, который следил за тем, как выполняется государственный заказ. А Таню иногда можно было встретить на больших мероприятиях с маленьким круглолицым человечком, который неохотно надевает галстук, любит растянутые в вороте свитера и обладает серьезным состоянием в несколько миллионов долларов. Он ничем, кроме тенниса, не занят. Ездит круглый год по миру, с одного теннисного турнира на другой. Это и есть Валентин Юмашев. Это и был фактический муж, которого она выдавала обществу за давнего друга.

Эта женщина, изменившая внешность, какое-то время была канцлером государства, ее невидимая рука дергала за короткие ниточки, которые шли прямо к настоящему приводному ремню, к папе. Был в ее жизни такой момент, когда ей казалось, что она управляет страной. Она снимала и назначала вице-премьеров, летала на одну ночь в Нижний, чтобы вытащить оттуда сопротивляющегося мальчишку Немцова в вице-премьеры, она проводила выборы президента, возглавляла предвыборный штаб, закрутившись в круглосуточной политической карусели. А тем временем в колыбели лежал ее новорожденный сын. В тот период она почти не занималась этим мальчиком. Самые блестящие мужчины страны искали ее внимания: Роман Абрамович, Анатолий Чубайс, Игорь Малашенко - все женатые, влиятельные, карьеристы. И ей часто казалось, что если бы она по-настоящему захотела, то стала бы женой любого из них, хотя все они слыли замечательными семьянинами. Но ведь что-то ее удерживало от того, чтобы по-настоящему открыть свое сердце кому-либо из них. Скорее всего, это была женская интуиция, которая ей подсказывала, что за их вниманием к ней ничего, кроме желания урвать еще что-нибудь для своей карьеры, нет. Они были хищники, а она была женщиной и хотела любви.

В тот период общество жаждало что-нибудь о ней узнать, но не знало ее в лицо. Это обстоятельство и обилие сплетен вокруг нее приводили к смешным и даже неприличным ошибкам. На юбилее у Мстислава Растроповича в Питере, где собрался бомонд со всей страны, первый канал телевещания, ведя репортаж, вдруг сказал голосом своего корреспондента:

вот-де приехал поздравлять юбиляра Чубайс с Татьяной Дьяченко. И показали Чубайса: он стоял рядом со своей законной женой Марией, а не с Татьяной, как было объявлено. Сплетни о ее великосветских романах настолько застили глаза журналистам, что они потеряли всякое профессиональное здравомыслие. Наверное, корреспондента потом выгнали, и правильно сделали. Татьяна была очень строга к своей репутации.

Казалось, у нее было все, о чем может мечтать женщина, даже такая тщеславная, как она. Но судьба вдруг решила измываться над ней самым гадким образом.

На голову посыпались несчастья. Маленький сын оказался тяжело болен. Она бежала от этой муки в государственные заботы,

Попробовав раз вкус власти, она полюбила ее. Полюбила длинную вереницу кремлевских коридоров и свой кабинет в конце одного из них. Полюбила тихую гавань чиновного внимания и ощущение того, что она может многое. И эта полноте внешней жизни заменяла ей жизнь внутреннюю, личную. Для широкой аудитории ее личная жизнь была выстроена по советскому образцу, стандартно, как у ее матери и сестры: институт, работа в НИИ, знакомство с мужем Алексеем на лыжне все время корпоративного выезда на лыжах, замужество, рождение старшего сына, большое семейное счастье. Но за толстыми картонными краями этой декорации происходили настоящие трагедии и разочарования, уходили мужья, бросали любовники, но никто не должен был об этом знать.

Вилен Хайруллин Фото: "Экспресс-газета"

Про ее мужа Алексея было известно, что он развивался вместе со страной: сначала этот муж был инженер (когда все были инженерами), а когда наступил рынок, он занялся, кажется, деревообработкой (так сказал ее папа о своем зяте). И когда однажды некая желтая газета случайно узнала, что в студенческие годы она родила сына, от однокурсника, от татарина из Уфы [Вилена Хайруллина], и напечатала это сенсационное открытие, а вслед за ней напечатали другие, перевирая по обыкновению на свой лад, ощущение было такое, будто в воздухе разорвали большой снаряд. То есть сильно пахло порохом. Газеты объясняли, почему Борю, ее старшего сына, пришлось усыновить Борису Николаевичу, это был нормальный отцовский поступок. В этой истории она выглядела живой, страдающей женщиной. И это ей не понравилось.

Главная дочка, неся в руке, как змею за хвост, желтую газету, сунула ее в глаза главе самого большого газового гиганта, а сам глава был маленький и красный. Она приказала немедленно закрыть желтую газету, которая осмелилась написать правду. Принцесса была уверена, что газовый король владеет этой желтой газетой, как и многими другими. Но он ничего не смог сделать с желтой прессой.

Принцесса была обижена тем, что в одночасье рухнул образ крепкой советской семьи, который старательно поддерживали ее мама, и папа, и она сама. Кроме того, ее сын впервые узнал, что у него есть настоящий отец, и это породило сложности с самоидентификацией. Папе пришлось специально оговорить этот момент в своей второй книге, «Записки президента». В этой книге папа рассказал, что «первый брак» его любимой дочери был скоропалительным студенческим союзом, который случился потому, что дочь рано получила самостоятельность и воспользовалась ею себе во вред. Придворные западные издания получили от кремлевских имиджмейкеров интимные сведения о том, что родители того, первого мужа были махровыми коммунистами-сталинистами и с такими людьми, конечно, ни в какие родственные отношения главный папа вступать не мог. Имя «первого мужа» Татьяны, Вилен, оказывается, расшифровывается как Владимир Ленин, и поэтому с ним все было ясно. Любопытно, что этот программист Вилен так прочно ушел по пояс в землю, что его не смогли отыскать даже самые желтые издания.

После провала имиджа крепкой семьи главными пиаровцами государства была сделана попытка раскрутить образ ее второго мужа, который к тому времени уже «занимался деревообработкой», а на самом деле был пристроен в хорошую нефтяную компанию. И во второй книге папы ее муж занял место в большой групповой фотографии их семьи. Симпатичный парень в очках.

Был еще один странный эпизод в ее жизни. Когда папа первый раз баллотировался на высший государственный пост - а было это в 1990 году, - прославленная тогда и весьма бойкая демократка из Питера, соратница папы, Бэлла Куркова сделала трогательный фильм о Семье. Ее пустили в квартиру на Миусской площади, и все увидели, что квартира хоть и большая, но без роскоши, стены - голые, как в казенных помещениях, занавески недорогие. Жену кандидата Бэлла гладила по плечам и все успокаивала: «Мы же только хорошего для вас хотим». Видно было, что жена скромна и вперед не лезет. Зато наша героиня - с сыном десяти лет и с мужем, веселым, красивым парнем, - совершенно не стеснялась. Но кажется, это был все-таки не тот парень, который потом занимался «деревообработкой», а другой. Когда захотелось проверить, так ли это, я сделала попытку найти фильм Бэллы Курковой в архиве РТР, но в этом мне отказали:

фильм был засекречен, а возможно, и уничтожен. Отказано было без всяких оговорок. Авторша, Бэлла Куркова, когда ей впрямую был задан вопрос насчет мужа, испугалась не на шутку и бросила трубку.

[…] Алексей Дьяченко, который попал на семейную фотографию, был услан за границу, где тихо проживает. Что удивительно: и этот тоже не дал ни одного интервью и нигде не выразил своей боли и неудовольствия тем, что его отвергли.

Валя

На этого, маленького, вечно в свитере, она смотрела как на подружку. Он и был ее подружкой. Только с ним Таня была сама собой, расковывалась и могла быть отчасти откровенной. Ему тоже не везло в семейной жизни: его жена, красивая, веселая, любительница выпить в компании и погулять.

Валя был незаконнорожденным сыном одного среднего московского режиссера, симпатичного еврейского человека, случайно оказавшегося в командировке в среднеазиатском городе, где работала в детском саду его будущая мать.

Отец между тем сыграл в жизни Вали несколько раз важную, но как бы не законченную роль. И потому в жизни Вали было еще несколько «фигуральных отцов», то есть влиятельных мужчин, которые помогли ему в критический период жизни. Таким «отцом» оказался впоследствии главный редактор газеты «Московский комсомолец», в которой Валя, придя после армии, работал курьером. Главный редактор помог Валентину поступить на журфак МГУ, который Валя, впрочем, вскоре бросил, как бросали многие журналисты, потому что работа им казалась важнее, чем учеба. Еще одним «отцом» для него безусловно оказался первый президент России Борис Ельцин, давший Вале все, что может дать отец нации одному отдельно взятому мальчику, который приглянулся за безответность и доброту. Но все это было потом.

Мать Вали, Александра Николаевна, и в молодости была точно кубик: толстенькая, короткая. Жили они тогда в Алма-Ате, где Валин дед работал начальником на железной дороге. Мать растила Валю трудно, хотя помогала большая родня. Настоящий отец Вали в его жизни появился ровно три раза. Когда ему исполнилось семь лет, отец из Москвы сообщил, что мальчика нужно вести в столицу, чтобы он там поступил в школу. Мать собралась и поехала. Жить он их устроил в Переделкине, на дачах. Мать нянчила чужих детей, стирала и убирала чужие дома. Потом пошла работать уборщицей в Дом творчества. Там сын и рос, на чужих дачах, в комнатках под лестницей. Мать решила продать квартиру в Алма-Ате и, наварив Вале на неделю горохового супа, уехала. Валя суп съел и каждый день добирался до аэропорта Внуково и там, голодный, ждал мать. Когда она прилетела, он сидел в аэропорту уже третий день.

После школы Валя пошел в армию. Когда отец появился в его жизни третий раз, сын не захотел его видеть. Отец был уже совершенно одинок. Мать Вали тайно поддерживала свою единственную любовь, таскала по доброте душевной пирожки и другую снедь, она жалела одинокого старика, потому что и сама была очень добрым человеком. Валя простить отцу не мог своего бесприютного детства.

[…]Трудное детство, и суровая юность были компенсированы последующей славой и влиянием. Он работал в «Огоньке» заведующим отделом писем, ничем не выделялся и занят был не больше остальных, а может, даже меньше. В «Огонек» Валя попал вместе со Львом Гущиным, который перешел туда из «Комсомольской правды», забрав часть коллектива. Виталий Коротич, бывший в пору перестройки главным редактором самого популярного еженедельника «Огонек», пишет в своих воспоминаниях, опубликованных в журнале «Юность»: когда от опального тогда Ельцина позвонили и попросили какого-нибудь симпатичного парня, чтобы помог оформить воспоминания, он откомандировал Валю как наименее занятого.

Первый раз Юмашев пришел к Ельциным в цэковский дом плохо одетый, с прыщами на лице - заморыш. С Таней они были ровесники. Она была с ним мила и добра, как мать или старшая сестра. Жена его, Ира, ей сразу не понравилась. Они с Валей развелись, и он остался один. Иру поселили на даче, на которую довольно трудно было попасть людям, которые хотели общаться с ней. Иру изолировали. Девочку Полину отправили учиться в Англию, в хорошую частную школу. Туда же последовал старший сын Татьяны, Боря Ельцин. Татьяна мечтала, что дети вырастут и поженятся. Но вышло по-другому. Двадцатилетний Борис и не думает о браке, а Полина уже жена и мать.

После развода Юмашев фигурировал в обществе как разведенный мужчина. Ему неоднократно придумывали разных возлюбленных: то якобы он женится на секретарше из «Огонька» и покупает ей квартиру в «круглом доме» за бешеные деньги, то он уже разводится и с этой секретаршей. Это все были пиаровские акции, которые отводили внимание общества от его связи с Дьяченко. Это позволяло им появляться в обществе вдвоем, как подружки, ездить вместе отдыхать, кататься на горных лыжах в австрийских Альпах, играть в теннис. Несмотря на то, что ни тот, ни другая не имеют официальных постов, они активно занимаются формированием делового климата вокруг Кремля - проталкивают своих людей. Люди, знающие непростую ситуацию ельцинской «семьи» в широком и узком смысле, говорили, что Тане и Вале хотелось бы наконец выйти из тени и обнародовать свои взаимоотношения, лучше всего - уехать за границу и там жить как частные лица. Но пока папа жив, уехать невозможно. Решились на паллиативный вариант: просто пожениться. Что ж, совет да любовь.