Женись навсегда. Великие однолюбы против свободы любви

На вопрос «Зачем ты выходишь замуж?» существует единственный ответ, который вызывает стопроцентное доверие: потому что хотела долго выбирать одноразовое белое платье, а потом один день его носить. На вопрос «Зачем ты женишься?» вообще нет ни одного ответа, в который можно поверить безоговорочно.

И тем не менее брачующимся (официальный термин сотрудников загсов) постоянно приходится отвечать на вопросы сочувствующих. Хотя дело это бессмысленное. Если молодые люди и девушки начинают пространно говорить о любви, им советуют: подождали бы, поднабрались уму-разуму, потом бы и женились. Если говорят о расчете (хотя, как правило, о нем умалчивают), им возражают: а как же любовь?

В этом и есть свобода любви и брака - выбирать не только с кем и когда, но и зачем тебе это нужно. Свобода просто делать, не думая, что надо будет отвечать на строгие вопросы окружающих. Иногда делать это с печатью в паспорте, а иногда - нет. Это и есть «свобода выбора любви», которая была всегда, задолго до фривольных 60-х годов прошлого века, и останется надолго после наших двухтысячных, которые уже начинают претендовать на роль десятилетия-рубежа «нового консерватизма».

Почему-то считается, что любовь (такая большая, светлая, с которой хоть в горящую избу, хоть под венец) - это прямая противоположность рассудочности. Более того, человек по-настоящему умный никогда не будет циклиться на одном предмете обожания. В общем, действительно, выдающихся ловеласов в истории было гораздо больше, чем закрепившихся в ней однолюбов. Но они были - во все времена!

Например, писатель Владимир Набоков говорил, что если бы не его жена Вера Слоним, он не написал бы ни одного романа. Жена являлась его критиком, секретарем, переводчиком, литагентом, редактором, душеприказчиком и даже охранником: с пистолетом в руке охраняла мужа от гремучих змей, когда писатель отправлялся в поля разыскивать редкие экземпляры бабочек.

Гилберт Честертон также именно благодаря супруге написал так много великолепных книг. Она как никто другой помогала ему, когда у английского писателя начались проблемы со здоровьем. Художник Амадео Модильяни без устали переносил на картины образ своей жены Жанны, считая ее лучшей моделью и своим ангелом-хранителем. И Модильяни, и его жена не видели никакого смысла в существовании друг без друга (Жанна покончила с собой на следующий день после смерти художника).

Известный джазовый музыкант Телониус Монк настолько был привязан к своему источнику вдохновения - жене Нелли, что однажды в Детройте отказался играть концерт, пока в зале не будет его жены. Он сидел, положив руки на колени, пока ее не доставили самолетом из Нью-Йорка в халате и тапочках (источник вдохновения как раз собирался отойти ко сну). Поэт Генрих Гейне также всю жизнь черпал творческую энергию из своей жены Матильды, которая несмотря на множество посвященных ей гениальных стихотворений при этом не умела читать и вообще толком не понимала, чем занимается ее муж.

Согласно дошедшим до нас источникам, все эти выдающиеся мужчины в своей жизни являлись однолюбами. Конечно, источники могли многого и не знать. Например, были ли при этом однолюбками жены всех этих гениальных людей. Но все-таки приятно сознавать, что у любого из нас остается большой простор для подражания: хочешь - будь, как ловелас Пушкин, а хочешь - как однолюб Гейне с его недалекой Матильдой…

Ниже мы посчитали актуальным опубликовать мысли некоторых из тех мужчин (в том числе - вышеперечисленных), кто состоялся именно благодаря тому, что всю жизнь хранил верность своей однажды обретенной второй половине.

Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, но уже второй был олухом.
Генрих Гейне

Писать про музыку все равно что танцевать про архитектуру.
Генрих Гейне

О вкусах не спорят: из-за вкусов бранятся, скандалят и ругаются.
Гилберт Кит Честертон

Жизнь - большой сюрприз. Возможно, смерть окажется еще большим сюрпризом.
Владимир Набоков

Классиком мы называем человека, которого можно хвалить, не читая.
Гилберт Кит Честертон

Когда бьют по сюртуку, то удары приходятся и по человеку, на котором надет этот сюртук.
Генрих Гейне