«ЭТО ВАМ НЕ УНИВЕРСИТЕТ. ЗДЕСЬ ДУМАТЬ НАДО». Как на биофаке МГУ готовили пехотных лейтенантов

Студентом биолого-почвенного факультета МГУ я стал в 1949 году. Поскольку все мы, тогдашние студенты (даже не воевавшие), вышли из войны, пережив все ее перипетии, у нас сохранилось уважение к армии.
Студент, не посещавший занятия по военном делу и не выезжавший в военные лагеря, был обречен на косые взгляды со стороны девушек-студенток и уважением среди прекрасного пола уже не пользовался.
На нашем факультете тогда готовили пехотных лейтенантов. В то время официально скрывалось, что в наших вузах преподают военное дело. В бланках расписаний занятий эта дисциплина называлась «спецподготовка».
Все мы с нетерпением ждали первых военных лагерей, когда, надев военную форму, пускай на время, могли почувствовать себя «настоящими мужчинами». Но незадолго до лагерей, весной, на втором курсе произошло «забавное» событие. Поскольку военные занятия были засекречены, то учебные классы располагались или в глухих подвалах, или на первом этаже в помещениях с закрашенными белой краской окнами. И вот в погожий апрельский день, когда в аудитории шли занятия по стрелковому оружию, несколько бравых студентов нашего факультета, открыв настежь окна первого этажа (они выходили на улицу Герцена), выставили винтовки и ручные пулеметы и щелканьем затворов стали пугать прохожих. Надо было, конечно, думать: все это происходило в двух шагах от Кремля, на режимной улице Герцена, по которой иногда проезжал «вождь», и которая была под особым наблюдением спецслужб!..
Моментально последовал звонок из «органов» начальнику военной кафедры: «Что там у вас происходит?» Началось разбирательство: комсомольское бюро, партийное бюро, угрозы отчисления, требовании выдать «соучастников» и «заводил». Причем виновным инкриминировалось не хулиганство, а публичное разглашение самого факта военной подготовки в МГУ, что было по тем временам очень серьезно. По-своему мудро отреагировал на это происшествие начальник военной кафедры, пожилой генерал, умудренный жизненным опытом. Когда к нему привели испуганных «шалунов», он, посмотрев в глаза каждому, спросил: «Ну, сынки, а сколько вам лет?». «Восемнадцать», - ответили «сынки».
«Выпороть, да и весь разговор», - заявил генерал. Впоследствии один из «шалунов» стал заведующим кафедрой на нашем факультете, другой - доктором наук. А ведь могли ребятам жизнь сломать! О военных лагерях. Наконец-то мы в воинской части в Подмосковье. В предбаннике надеваем военную форму и чувствуем себя «мужчинами» на ближайшие 20 дней. Живем в палатках, ночью холодновато. В столовой время еды строго лимитировано. Когда подходит время, старшина (из старослужащих) зычно дает команду: «Заканчивать!» Раздается торопливое звяканье ложек о миски, и мы выходим строиться. Тогда строем полагалось ходить только с песней. Пели: «Москва - Пекин» («Сталин и Мао слушают нас…»), «Марш артиллеристов» и залихватское «Как на тихий ерик».
Тот из нас, кто в строю отмалчивался, получал угрозу от своего товарища: «Гранатой по ребрам». Впрочем, я не помню случая, чтобы эта угроза когда-либо была выполнена.
Все командиры части были вчерашние фронтовики. Излюбленной репликой таких командиров, обращенной к нам, было выражение: «Это вам не университет. Здесь думать надо». Эта фраза настолько часто повторялась, что прочно вошла в студенческий фольклор.

Леонид АСМАЕВ,
выпускник МГУ 1954 года,
пенсионер