|
Посвящается моей жене - Апухтиной Александре Владимировне, которая верит в мои начинания
Посвящается Рею Бредбери, научившему меня своими книгами, как нужно мечтать и писать
Корпорация «АнтиСтарин»
...Вначале он (человек) жертвует своим здоровьем для того, чтобы заработать деньги. Потом он тратит деньги на восстановление здоровья...
Далай-Лама
Дэниель Московиц сидел в своем кресле, и вся жизнь проносилась перед его глазами. Ему было всего лишь 50 лет, а чувствовал он себя как подержанная машина русского автопрома, требующая капитального ремонта. Дэниэль Московиц знал, что даже если он вложится и сделает «капитальный ремонт» самого себя, это тоже не поможет. Настолько все было плохо - инфаркт миокарда с большим рубцом, ставший неожиданностью прогрессирующий атеросклероз, к тому же масса вредных привычек. Даже сейчас он сидел и курил сигару, запивал это все виски, так как более крепкие напитки закончились.
Даже сейчас, когда его жизнь висела на волоске, он не прислушивался к увещеваниям своей души, продолжая разрушать свое тело. Жизнь неслась перед глазами Московица, и он все больше затягивался своей сигарой...
Когда-то он был беден, как церковная мышь. Когда-то... Как давно это было... Но теперь не знал, куда деть свои миллионы, казалось, что пронеслась целая жизнь, но Московиц хотел жить дальше. Жить, чувствовать, кутить и, главное - вернуть свое здоровье и молодость. Вот прямо перед ним лежал лайтфон, достаточно было нажать всего лишь одну кнопку, и уже завтра он будет выглядеть и чувствовать себя двадцатилетним, полным жизни юношей.
Однако его останавливало одно большое НО - все, кто таким образом омолаживались, отдавали все свои сбережения корпорации «АнтиСтарин». «АнтиСтарин» - это имя произносили с благоговением, со страхом, кто-то с надеждой, а кто-то и с нескрываемой злобой и ненавистью. Работников этой организации общество не принимало, но они были к этому хорошо подготовлены, уходя из общества и образуя свой круг общения. Вначале маленькая компания, состоящая из одного химика-любителя, выросла до громадных размеров, словно вырвавшийся на волю Ктулху, пожирающий сотни и тысячи человек. Казалось, что в компанию добавили секретный ингредиент, началась бурная химическая реакция. И этим ингредиентом был, без всякого сомнения, так казалось Московицу, такой же чокнутый на голову, как и основатель, инженер-биолог, занимающийся вопросами геронтологии, омоложения людей.
«Два сапога - пара», - подумал Московиц и с отвращением сжал стакан. Два чокнутых создали сильнейшую корпорацию, которая вскоре сможет поглотить весь мир. Корпорация стала настоящим хищником, даровав лишь избранным право на омоложение, но и забрав у них право на личную свободу.
Московиц с отвращением вспомнил своего бывшего друга Александра Вертинга, который и привел его в эту корпорацию, записав в ряды потенциальных клиентов. Отвращение в Московице боролось с жалостью, он искренне глубоко жалел, что Вертинг ушел из жизни, просто не выдержал издевательств - принудительного здорового образа жизни. Московица аж передернуло - засыпать в 10 часов вечера, просыпаться в 5 утра... Холодный душ - закаливание, даже нельзя понежиться и поспать, поваляться, нет выходных, нет вечеринок, корпоративов. И самое главное - ты отдаешь все деньги, все свои деньги до копейки.
«Как так?» - задал он вопрос сам себе. Эти деньги были заработаны вот этими руками, моими потом и кровью, теперь я должен их отдать, при этом все, все без остатка, до единого рублика, до единого зеленого доллара. Еще на заре его юности Дэниель Московиц держал в своих руках бумажные деньги, которые можно было спрятать, засунув в ячейку. Но вот пришло будущее, новые денежные отношения, были разрешены только электронные деньги. Государства вздохнули с облегчением, им теперь даже не нужен денежный станок, достаточно отдать команду, и единица с несколькими десятками нулей появиться в ту же секунду на электронном государственном счете.
Эра бумажных денег закончилась достаточно давно, лишь электронные деньги на личных счетах оставляли людей на «плаву», поддерживали их жизнь.
Александр Вертинг был добродушным человеком, душой компании, от него исходило такое жизнелюбие, такая радость, что любой, кто оказывался в его кругу, попадал под чары, становился его другом через несколько минут. Он любил шумные компании, любил корпоративные вечера, любил отдыхать в бане, любил наедаться на ночь, не любил слушать ничего о здоровом образе жизни. Все случилось, когда Александру Вертингу стукнуло 50. В этот день Александру судьба также оставила подарок - рубец на миокарде и осознание того, что прежняя жизнь закончилась. Вертинг уже долгое время слышал о корпорации «АнтиСтарин», поэтому после того, как его выписали, он направился в эту «дьявольскую контору».
Дэниель Московиц клял судьбу, Вертинга за то, что они его свели с этой сворой чертей. Он бы ни за что на свете, даже под дулом пистолета не направился к ним. Но теперь он все знает, все их предложения, и его охватывает желание все вернуть вспять. Но нельзя войти в одну и ту же реку дважды.
Молодость ушла так же, как зрелые лета, вдруг наступила осень - старость, но заглянула на огонек она очень рано. Московиц знал о своих грехах, но соблазн все вернуть вспять просто взрывал его мозг и заставлял опустошать рюмку за рюмкой, выкуривать сигару за сигарой и затягиваться все глубже, как будто бы травя себя в последний раз, как будто бы Московиц пытался на несколько лет вперед накачать себя алкогольным и никотиновым ядом.
Московиц знал, что если он согласиться, то станет бедняком, молодым бедняком, который обязан отказаться от вредных привычек и приобрести новые. Нет, не приобрести, а взять, с одного дня стать другим человеком - вести здоровый образ жизни. Он этого не мог сделать, просто не мог, не смел отказать себе в таких понятных любому человеку потребностях, как расслабиться за кружечкой пива в хорошей компании, выкурить хорошую сигару, затянуться с утра первой сигаретой, налить бокал вина и насладиться его вкусом, в хорошей компании распить одну,-две бутылки хорошего бренди, виски; жахнуть по одной (считайте по бутылке, но не по стопке) с хорошими корешами, устроить вечеринку и напиться до умопомрачения. А затем взять травки, покурить для разнообразия кальян, глотнуть ЛСД, мескалина или экстази. Да, последние были чересчур, но так это для самого «драйва» и редко.
Пелена заволокла глаза Московица и он замечтался, он витал в облаках, считая, что все люди в жизни должны попробовать все, ни в чем себе не отказывать, удовлетворять все свои потребности, прожигать эту жизнь так, как им заблагорассудиться, пусть другие не лезут в эту жизнь, не указывают как жить!
На этом мысль Московица оборвалась, он поперхнулся и обронил на пол сигару. В полете сигара задела новый изысканный и очень дорогой костюм и прожгла в нем дыру. Московиц стеклянными глазами смотрел на сигару, на прожженную дырку, на обоженную ногу и не мог решиться.
Ситуация была такая, как если бы Московиц прыгал с парашютом, прыгал конечно же по-понарошку, но дух захватывало, страх подгибал коленки, кое-что струилось по ногам... Московиц как-то раз в жизни совершил этот глупый поступок, приняв лишнего на брудершафт. Считал до 10 он долго, дернул за шнур в последний момент, парашют раскрылся, Московиц сам не понял, как ему повезло - парашют сработал на малых высотах, спас ему жизнь, еще бы чуть-чуть, пару секунд и Московиц отправился на небо, хотя возможно и в места более отдаленные и жаркие. Но сейчас прыжок был примерно с такой же высоты, хотя нет, даже больше - с высоты прожитых лет, но прыжок без парашюта, убийственный прыжок, когда ты умирал как социальная личность, как миллионер, как миллиардер и становился здоровым «никем», забывал всех своих друзей, но помнил свои пагубные привычки, а буйства приходили во снах.
Многие пытались обойти правила корпорации, на начальных этапах это им удавалось, но затем в лапы «АнтиСтарин» попадал очередной миллиардер, который лоббировал их интересы, а затем отдавал все - недвижимость, ценные бумаги, машины, деньги, лишь бы вновь почувствовать себя молодым. Омолодившиеся старики - они называли себя ремилборны - заново родившиеся миллионеры, пользовались своими связями, но корпорация не стояла на месте, вводя все новые и новые ограничения, повышая и завышая и так запредельно высокую цену перерождения, тотального омоложения.
Геронтология стала всемирным трендом, манией, но эта наука утратила свою научность, влившись в толпы алчущих развлечений прожигателей жизни. Таблетка, укол, щелчок пальцев - в этом состояла вся геронтология для них, в сиюминутном омоложении.
Ремилборны должны были сами зарабатывать на свою жизнь, любое подаяние, пожертвование, помощь просто конфисковалась с их счетов, и они вновь оставались без средств к существованию. Московиц ненавидел «АнтиСтарин» всеми фибрами своей души за то, что они получали доступ к потаенным уголкам сознания людей, за то, что они получали власть над денежными счетами, за то, что они росли и развивались, не создавая противодействия ни табачным, ни алкогольным компаниям. Они даже дружили в сфере финансовых интересов.
Московиц давно уже понял, что «АнтиСтарин» давал людям «бессмертие», хотя это «бессмертие» висело на волоске. Один шаг в сторону от компании - не получил лекарства и ты мумия. Мектролл - так называли это чудо, которое превращало старых, немощных, полумертвых людей в цветущих, полных сил юношей. Мектролл становился наркотиком, от которого зависели все, кто вошел в этот проект.
«Лишь избранные спасутся» - таков был девиз «АнтиСтарина». Миллионеры, миллиардеры вкладывали свои кровные для того, чтобы жить вечно, но не прожив и года, погибнуть от бушевавших в них страстей, алчности, жадности, рвущейся наружу разнузданности. Лишь немногие держались и вели полностью здоровый образ жизни, которого Московиц не понимал. Казалось, «АнтиСтарин» мстил тем, кто прожигал свою жизнь, позволяя им мумифицироваться, помучившись напоследок.
Московиц последний раз посмотрел на лайтфон с мольбой в глазах, прикрыл веки и нажал кнопку на дисплее. Последовал клик и жизнь изменилась.
Московиц проснулся посреди ночи, рядом с ним стояли люди в белых халатах, которые колдовали вокруг него, ставя капельницы, делая уколы. Еще несколько секунд и Московица вырвало, а затем и его штаны стали полны плохо пахнущих экскрементов. Белые халаты не терялись, как будто бы они проделывали это сотни раз. Вот Московиц раздет, вот вновь одет, но теперь уже в синее, его положили на каталку и везут. Он хочет крикнуть, спросить, куда его везут, но язык не повинуется, и он только вращает глазами и мычит.
«Еще одно жвачное животное», - слышится откуда-то со стороны. Затем небольшой щелчок, похожий на подзатыльник, и вновь тишина. Машина, город, проносящиеся фонари в окнах «скорой». Такая жалось, щемящая душу жалость к себе, так и хочется крикнуть - «за что, почему именно я?!» Мысли проносились в голове Московица как раненные быки, пронзавшие рогами воздух, но не тореадора. Затем он вспоминал, что своей рукой подписал свой собственный смертный приговор. Вот и забытье, и спасительный сон.
Московиц очнулся в какой-то палате, его переодели во все чистое. Палата скорее напоминала кабинет врача со множеством медицинских приспособлений, лишь он был в ней, дверь была приоткрыта, у Московица мелькнула мысль попытаться встать и выбраться наружу. Однако пока Московиц думал и размышлял, в комнату вошел человек, который обратился к Дэниелю.
«Вы слышите меня? Вижу, что слышите, что же, это прекрасно, вот нам в руки попался еще один упитанный миллионер, который пройдет школу перевоспитания. Условия вы знаете, объяснять я их не буду. Запомните - главное, вести здоровый образ жизни. Вот возьмите и подпишите», - заявил «белый халат».
Московиц оторопело уставился на него, ничего не понимая, тогда «белый халат» взял руку Дэниеля, вложил в нее ручку и поставил подпись под контрактом.
«Вам его даже нечего читать. Это простая формальность на 50 страницах убористым текстом. Да, да, сколько лет человеку, настолько длинен контракт. Мы работаем под наших клиентов», - заявил «белый халат» и удалился, ехидно ухмыляясь.
Затем появились они - другие врачи, которые перенесли еще плохо соображающего Московица на каталку и повезли. Длинные, длинные коридоры, почти нескончаемые, но вот, кажется, и конец пути. Московиц обратил внимание на то, что их остановил какой-то подозрительный «белый халат», который сказал: «Этому обезболивание делать не нужно. Он должен понести наказание за то, что пытался помочь своему другу-миллионеру. Везите его в операционную», - заявил старший «белый халат». Сотрудники корпорации «АнтиСтарин» завезли каталку в операционную, подняли Московица под «белые ручки» и затолкали в какой-то аппарат-капсулу, которая сразу же закрылась, а в тело Московица впились несколько тысяч иголок. Боль была невообразимая, но Московиц лишь мог мычать, так как наркоз еще не прошел. Дэниель различил, как перед ним возник еще один «белый халат», который начал кричать на других, объясняя, что смерть пациентов в контракт не входит и обезболивание нужно обязательно ввести. Приятная нега боролась с болью, словно кололи и резали, жгли и выжигали тело Московица изнутри и сразу же моментально замораживали изможденное и измученное тело. Он не видел ничего, хотя смотрел в упор на своих мучителей. Из рта шла пена и он слышал, что его «тюремщики» кричали, выражали опасения, что он умрет. Кто-то в сутолоке поставил максимальные параметры омоложения и тело, напичканное алкоголем, легкими наркотиками, никотином и вредной пищей корчилось, пытаясь освободиться от шлаков, свободных радикалов, преодолеть свой барьер «световой скорости» омоложения, параллельно наливаясь невообразимой физической силой, мощью, обретая невиданную выносливость.
Московицу даже показалось на миг, что мучения уже закончились навсегда и он умирает, но его привели в чувство и процедура закончилась. Технология, основанная на стволовых клетках, преобразовании ментального поля, за счет создания электромагнитных полей, преобразование генов - все было в аппарате. Конечно же Московицу никто и не раскрыл принцип действия аппарата корпорации «АнтиСтарин», не рассказал о том, как он работает, хотя миллионер с удовольствием купил бы такой в свое личное пользования, даже несмотря на испытанную боль, лишь бы результат превзошел все ожидания. Однако то, что в ремилборне должен циркулировать Мектролл - Московиц не сомневался.
Совсем немного и Московиц в своей палате, там его перебинтовывают, да так, что его руки прикручены к его телу, а он не может не то чтобы пошевелиться, но даже промычать что-то внятное. Руки, глаза, голова завязаны, лишь нос для дыхания оставлен. Сердце Московица стучит, он напуган, возбужден до нельзя, уровень адреналина зашкаливает, давление находится на предельных отметках «живого человека». Проходит время, часы сменяются часами, Московиц успокаивается, то падает в сон, то вновь выходит из него, затем следует еще один провал и кошмар следует за кошмаром. Кто-то его касается, Московиц пробуждается словно от толчка. Он свободен, бинты сняты, взлетев одним рывком на ноги, Московиц, не рассчитав силы, цепляется за каталку и гнет железо.
Если сказать, что Дэниель был в шоке, этого будет мало. Московиц попытался ударить одного из «белых халатов», но тот с легкостью парировал удар, поймал руку Московица и скрутил его, загнув его руку за спиной. Невероятная жизненная сила была не только у него. Дэниель впервые обратил внимание на свое тело и поразился - перемена была существенной, он помолодел и это было заметно невооруженным глазом. Будоражащая жизненная сила текла по его венам, заставляя его сердце биться от радости и от накатывающего волнения.
Мектролл сработал, и это и пугало Московица, и возбуждало его любопытство. Дэниель окинул комнату взглядом - теперь мало что могло быть препятствием к его освобождению, побегу из этой «белой тюрьмы». Однако никто и не хотел его задерживать, «санитары» расступились, позволяя пройти доктору, отличительной чертой которого, что сразу бросилось в глаза Московица, был вертикальный шрам, проходивший от самого лба до подбородка.
«Ремилборн, добро пожаловать в новую жизнь. Я - Керол Марковиц. Вы перестали существовать как личность, ваши документы не соответствуют вашему возрасту, в вашей крови находится препарат, анализ вашей крови сразу укажет на Нас. Все ваши документы изъяты, теперь вы носите имя 324-А. Вы свободны, так же свободны, как лев в зоопарке. Попробуете сбежать, вас выследят стражи порядка и прихлопнут, словно муху - так вы опасны для общества. Общество считает, что мы делаем из людей маньяков», - сказал Керол и ухмыльнулся. «Чего стоит только побег 16-А, он наделал такого шуму, писали, что целая бригада ограбила банк, угнала машину, справилась с несколькими десятками полицейских. Они поймали его, и след привел к нам. Но, увы, общество бессильно закрыть нас, наши интересы лоббируются, хоть мы и «сумасшедшие», - после этих слов Керол рассмеялся.
«Кто пытается сбежать, убить докторов, санитаров, покалечить их, отправляется прямиком в общество на растерзание и на него вешается ярлык маньяка. Это раньше мы не прибегали к такой практике, но сейчас... Не пытайтесь сбежать, вы 324-А сильны, ну продержитесь день, два, три, неделю, но через месяц вы высохните, превратитесь в мумию. Вы подвергнетесь обезвоживанию. Не волнуйтесь - это всего лишь побочное действие препарата, когда его концентрация падает, вы ощущаете нестерпимую жажду, прямо таки жажду вампира», - продолжал свой монолог Керол.
Пока говорил доктор, Дэниель пытался прийти в себя и сдержаться, не напав на своего обидчика. Его кулаки то сжимались, то разжимались, желваки ходили вверх и вниз, глаза горели адским огнем решимости. Он сдерживал себя из последних сил, но когда он услышал, как Керол насмехается над ним, сравнивая его с вампиром, чаща терпения была переполнена.
Дэниель протянул свою мускулистую руку и улыбнулся. Московиц сам удивился насколько хорошо он мог улыбаться фальшиво, вводя в заблуждение своих оппонентов. Ничего не подозревающий Керол протянул ему руки и в тот же миг поплатился за это, Московиц приемом скрутил Керола и вывихнул его руку, заставив застонать доктора от боли и упасть на колени. Подоспевшие санитары накинулись на Московица, который орудовал своими кулаками как молотом, повергая то справа, то слева одного санитара за другим в нокаут. Но «белые халаты» сбежались на потасовку, и их сила была не меньше, поэтому у Московица не было шансов, он пропускал один удар за другим, практически не защищаясь, исповедуя жизненный принцип, что лучшая защита - нападение. На удар он отвечал ударом, который валил с ног очередного медбрата.
Все-таки кто-то умудрился вколоть в него транквилизатор, Московиц не смог отразить несколько очень серьезных, не оставляющих шансов парировать ударов, после погрузился в мучительный сон.
Прошел день, а может и два, Московиц вновь очнулся весь в бинтах. На него уставился Керол, чья рука была также забинтована. «О, не беспокойся обо мне» - заверещал Керол, - «лучше побеспокойся о себе, ведь теперь вам жизнь медом не будет казаться. Моя же рука заживет благодаря Мектроллу, также быстро, как и ваши раны, а жаль. Это я про ваши раны».
Московица вывезли на каталке и повезли коридорами, прикатив каталку к лифту, это был нулевой этаж, у Московича мелькнул вопрос, что же находится на первом. Затем они устремились на лифте в недра земли, не сопротивляясь своим мучителям, счетчик насчитал более 50 этажей, это Дэниель ясно помнил это.
Его привезли в «белую тюрьму», где находились особо буйные и не согласные с политикой «АнтиСтарин» ремилборны. Это была «белая тюрьма» - свобода в пределах «белых стен». Каждому заключенному давалось его спальное место, которое выезжало из стены. Кровать, где заключенный мог поспать, и шкаф, куда он мог сложить свою грязную одежду, получить новую чистую. Практически «белый» психопатический рай, исправляющий заключенных. Стена простиралась далеко ввысь, подразделяясь на секции. Заключенные жили практически на «карнизе», некуда было бежать, лишь спрыгнуть, преодолев барьер, рухнуть камнем вниз, распрощавшись с жизнью. Но пока ни одного случая не было зафиксировано, все ценили свои вложенные деньги, в тайне мечтали их вернуть.
Шестой этаж, шестая секция должны были стать домом для 324-А. Белая стена практически не была заполнена, можно было констатировать факт, что она еще может принять в свои объятья несколько сотен, а может и тысяч заключенных.
Дэниель полностью очнулся по пути к «белой стене» и его гнев вспыхнул с новой силой. Когда его вывели из лифта, он вложил в рывок свои последние силы и сумел столкнуть «санитаров» с площадки вниз. Едва освободившись, пошатываясь, побрел назад, но не дойдя нескольких шагов до лифта, был оглушен сиреной. Она разрывала пространство на части и парализовала, вгоняла в депрессию, уныние. Добравшись до лифта и нажав кнопку 1 этажа, Дэниель растянулся на полу и замер, это был его последний рывок.
«Сэмюэль, смотри, вновь к нам выкинули какого-то изможденного. Они нарушают все допустимые рамки!» - воскликнул Миртон.
«Да...» - протянул Сэмюэль. «Они опять переборщили. Надо же сразу, за первый проступок и в «белую тюрьму». Сразу видно - у парня нервное истощение, давай вытащим его на Свет Божий».
Миртон и Сэмюэль - были ремилборновскими ангелами. Они практически миловали заключенных и даровали им второй шанс начать новую жизнь. Керол Марковиц всегда ругался с ними за их мягкотелость, за их душевную доброту. Дэниель получил еще один шанс, так началась его новая жизнь в корпорации «АнтиСтарин», о которой напишут еще не один рассказ.
Корпорация «АнтиСтарин» росла из года в год, так как у каждого миллионера, миллиардера наступал тот момент в жизни, когда он был готов отдать все свои сбережения, только бы жить, вновь увидеть восход солнца, насладиться журчанием воды, пением птиц, улыбками людей и их смехом, процессом жизни. Процесс прожигания жизни был настолько культивирован и выкован в божество, что ремилборнами становились даже те, кто мог бы еще жить и жить, наслаждаясь приходом своей биологической старости, а не страдая в самом «биологическом расцвете сил» от множества «старческих» болячек и недомоганий. Корпорация «АнтиСтарин» создала такую форму «бессмертной жизни», которая заставляла ремилборнов ломать себя, устои своей жизни, но вместе с тем, заставляя ходить по грани жизни и смерти, превращая в культ уже другую сторону медали - здоровый образ жизни, подменяя его употреблением наркотического средства. Двойная мораль - путь в никуда, именно там были и создатели, и участники, судьба которых настолько же запутана, насколько интересна, изложить которые не хватит и одного большого романа...(с) Апухтин Андрей Александрович |
