Все дело в клетке

Сегодня уже не кажется мифом создание живой ткани для «починки» или замены «плохой» ткани либо органа, поврежденного или потерявшего дееспособность в процессе старения, в результате заболевания. Речь - о регенеративной медицине, которая, как было сказано на форуме, «базируется на использовании молекулярных и клеточных механизмов восстановления структур и функций организма, и является фундаментальной основой медицины будущего. Спектр возможностей регенеративной медицины: от восстановления и замены костной и хрящевой ткани при травмах и переломах, кожи при ожогах до создания новых кровеносных сосудов вплоть до сложных органов - печени, почек, легких, сердца».

Прямо дух захватывает от открывающихся перспектив. Скоро будем жить вечно. Старые органы можно будет заменить на новенькие, молодые. А может, ученым удастся «из запчастей» собрать вообще нового человека, выбросив на помойку поврежденные, устаревшие, больные органы. Но такое ощущение, как сейчас помню, было и в прошлом году на подобной же сессии. Все хорошо в теории, которая, как известно, проверяется практикой. А на практике в российской медицине, что касается регенеративной медицины, применения стволовых клеток, все обстоит намного скромнее. «Мы - в начале пути», - оценила ситуацию, выступая на форуме, глава Минздрава Вероника Скворцова. Хорошо, если так: значит, «процесс пошел»?

Причины такой медлительности всем известны. Первая и, пожалуй, главная: «недостаточное финансирование». Это словосочетание как заклинание произносили все докладчики и мои собеседники в кулуарах ученой сессии. Но в новой России есть и еще одна беда: многие лаборатории, которые в советское время занимались фундаментальной наукой, новыми технологиями в медицине и кое в чем были даже впереди планеты всей, прекратили свое существование. А ученые «с мозгами» переметнулись на Запад или в Америку. И теперь некоторые ученые с русскими фамилиями и именами даже получают Нобелевские премии, представляя чужие страны. Обидно.

Правда, как говорилось на сессии РАМН, «в последние годы учеными научно-исследовательских институтов РАМН, РАН и Минздрава России активно проводятся фундаментальные исследования механизмов заболеваний на клетках человека и животных моделях, чтобы максимально быстро транслировать их в стадию клинических испытаний». Но на клинические испытания, как известно, уходит не один год - десятилетия. Значит, нынешнему поколению не светит жить вечно?

Хотя... Чем черт не шутит. А вдруг? «В частных клиниках применение клеточных технологий стремительно входит в арсенал современной терапии при лечении наследственных и приобретенных заболеваний человека», - констатировали врачи-практики, приглашенные на сессию РАМН. Но это же незаконно?! - возникает законный вопрос. Незаконно, соглашаются даже законодатели, возглавляющие Комитет здравоохранения в Госдуме. В России пока еще не приняты правила «игры» на рынке применения клеточных технологий, но их вовсю используют коммерческие медицинские организации. «Проект закона о применении стволовых клеток будет принят в этом году», - заверяли и с трибуны ученые, и в кулуарах депутаты Госдумы.

- Не верьте, - спокойно отреагировал сидящий рядом известный на весь мир кардиохирург, академик РАН и РАМН Ренат Акчурин. - О том, что закон о стволовых клетках будет вот-вот принят, говорят уже лет пять, а может, и больше. Вообще, в России сегодня очень многие любят рассуждать о стволовых клетках. Причем даже с очень высоких трибун.

«А вам продемонстрировали хоть одного паркинсонника, вылеченного с помощью этих новых технологий?» - вдруг спросил Ренат Сулейманович. И, увидев мои удивленные глаза, сам ответил: «То-то и оно! Со временем эти технологии, наверное, принесут колоссальный успех при лечении множества неизлечимых заболеваний и при пересадке органов и тканей. Но… Пока на практике эти технологии используются скорее вопреки... Причем многое делается на основе зарубежных грантов. Наши специалисты в этой области либо отрабатывают эти гранты, либо зарабатывают деньги с помощью применения клеточных технологий».

Действительно, частная медицина на свой страх и риск использует клеточные технологии в лечебной практике, в косметологии. «Но пока еще никто официально не заявил, что их применение опасно, иногда даже для жизни людей. И результатов как таковых официально пока никто не озвучил, - продолжил Акчурин. - Я это произношу не как один из старейших врачей, а как человек, который занимался вплотную этой темой. И мы у себя в клинике (в кардиоцентре им. Мясникова. - А.Д.) тоже пробовали лечить стволовыми клетками больных с острыми и хроническими заболеваниями миокарда. Использовали стволовые клетки во время операций. Но каких-то намеков на признаки стимуляционного эффекта стволовых клеток мы, к сожалению, не увидели. И никто сегодня еще не показал, как эта стволовая клетка, попав в миокард, начинает выполнять его утраченную функцию. Когда это будет показано, человечество, вернее, медицина мировая, переживет настоящий бум. Пока бума нет.

Для того чтобы клеточные технологии заработали, нужны колоссальные денежные средства. Не так давно я был в двух южнокорейских лабораториях одного университета, выполняющих массу экспериментов. Так они финансируются «с колес». Правда, это частный университет. Но в нашей медицине и в науке проблемы кругом, куда ни повернешься: экспериментальных животных для изучения нет, и биологически чистых линий нет (мы их загубили). А «чистые линии» - это когда действие тех же стволовых клеток испытывается на нескольких поколениях, например, крыс. А главное - в России пока нет достаточного госфинансирования экспериментальной науки. А без этого развитие и решение проблемы применения стволовых клеток для лечения серьезных человеческих болезней невозможно».

Трудно с этой авторитетной позицией не согласиться.