Словосочетание «сумасшедший профессор» - вполне себе имя нарицательное: как-то само собой разумеется, что люди науки право на чудаковатость обретают вместе со званием ученого. Углубившись в их биографии, разделить гениальность и психическое расстройство бывает очень непросто. «Теории и практики» выбрали четырех гениальных ученых, которые страдали психическими расстройствами.

Психическое отклонение Ньютона характеризуется острыми приступами, которые разделяются «светлыми» промежутками. Приступы, оставляющие изменения в личности (schub - толчок, сдвиг), влекут серьезные психические дефекты. Существует три вида течения подобной шизофрении - злокачественный, приступообразно-прогредиентный и шизоаффективный, который и приписывают Ньютону.

Судить о личности Исаака Ньютона сложно, во-первых, из-за культурного мифа, разросшегося вокруг его персоны, а, во-вторых, из-за разнящихся отзывов современников. Однако об отдельных качествах Ньютона можно сказать с относительной уверенностью: так, например, известно, что он, родившись недоношенным, в детстве был болезненным, слабым, замкнутым и необщительным ребенком, занимавшимся в основном книгами и техническими игрушками. Наследственность отца сыграла не последнюю роль: Исаак-старший описывается как «слабый, странный, диковатый человек».

Заключение о психическом расстройстве исследователям приходится делать, основываясь на довольно спорных описаниях, часть из которых, тем не менее, предельно выразительны. К примеру, исследователь Владимир Карцев описывает первые признаки психического расстройства, которые начали проявляться у Ньютона с 1691 года: «Он чувствовал страшное беспокойство… Ему казалось, что его хотят ограбить, убить… украсть его труды». В дневнике современника Ньютона, голландца Гюйгенса, читаем: «М. Колин, шотландец, сообщил мне, что 18 месяцев тому назад знаменитый геометр Исаак Ньютон впал в сумасшествие по причине усиленных занятий или же чрезмерного огорчения от потери, вследствие пожара, своей химической лаборатории и нескольких рукописей». Внешне поведение Ньютона было весьма асоциальным, он не общался с людьми, если только это общение не имело отношения к его научным опытам, не ездил в театр, избегал прогулок верхом и купаний.

Психиатр Эрнст Кречмер так описывает этот период: «…неясный психоз Ньютона, скорее всего, можно толковать как легкую позднюю шизофрению». Вышеупомянутый Владимир Карцев склонен связывать психоз с «некоторым критическим возрастом», другие, в частности британские ученые, исследовавшие прядь волос, хранящуюся у потомков Ньютона, - с накоплением в организме ученого отравляющих веществ, оседавших в нем во время работы в лаборатории.

Писатель Юрий Виленский приводит вполне исчерпывающее лаконичное заключение: «То немногое, что известно по поводу душевной болезни Ньютона, позволяет предполагать, что он страдал вялотекущей шизофренией, совершенно не мешавшей его исполинскому и суперпродуктивному научному творчеству».

Нэш страдал от одного из наиболее часто встречающихся типов шизофрении, для которого характерны доминирующие галлюцинации или бред. В отличие от Ньютона, о подробностях болезни которого мы можем только догадываться, про Джона Нэша все известно в мельчайших подробностях. Первые симптомы шизофрении у Нэша, к тому моменту названного «восходящей звездой» в математике, начались к 30-м годам. Попытки жены скрыть происходящее от коллег Нэша ни к чему не привели: спустя пару лет он остался без работы, после чего его отправили на принудительное психофармакологическое лечение в частную клинику. Оттуда ему удалось силами адвоката выбраться через 50 дней, после чего начался длительный период поисков политического убежища, чему всячески препятствовали власти США, добившиеся в результате его возвращения на родину. К этому моменту шизофрения Нэша спрогрессировала до такой степени, что он говорил о себе в третьем лице, а также вслух размышлял о нумерологии и политике, попутно звоня бывшим коллегам.

После очередного периода лечения (на сей раз - инсулиновой терапии) Нэш немного поправился, а затем снова последовало несколько периодов, когда болезнь активизировалась. В один из таких периодов студенты Принстона, где он преподавал, прозвали его «Фантом» - Нэш имел обыкновение исписывать доски странными формулами. Болезнь Нэша стала отступать в середине 80-х - по мнению врачей; Нэш же пишет, что просто «научился не обращать на нее внимания». В 1994 году Нэша наградили Нобелевской премией. Спустя еще четыре года о Нэше напишет книгу американская журналистка Сильвия Назар, а в 2001 году выйдет фильм «Игры разума», основанный на книге, но изрядно ее приукрасивший - в частности, там ни словом не будет упомянуто о том, что сын Нэша унаследовал шизофрению, а также о том, что супруги Нэш поженились в преклонном возрасте спустя 38 лет после развода.

Биполярное расстройство, ранее известное как маниакально-депрессивный психоз, проявляется в виде маниакальных и депрессивных состояний (иногда смешанных), при которых наблюдают смену симптомов мании и депрессии либо и те, и другие одновременно. Достижения Больцмана в науке сложно переоценить: именно он положил начало статистической механике и разработал молекулярно-кинетическую теорию. Но такое непринужденное перечисление фактов в сравнении с реальной его биографией - несоответствие из несоответствий: довольно быстро став известным физиком-теоретиком, Больцман потерял возможность нормально работать как в качестве исследователя, так и в качестве преподавателя.

Виной тому Макс Эрнст, работавший с Больцманом в Венском университете и отрицавший атомистические представления, которые Больцман сделал основой своей теории.
Пытаясь найти свободную от препон колег зону, Больцман отправился в Лейпциг, где ему тоже не дали спокойно работать - на сей раз физико-химик и философ в одном лице Вильгельм Оствальд. Отвальд и Эрнст были лишь верхушкой айсберга: научные идеи Больцмана в целом вызывали довольно прохладный отклик у научного сообщества.

В возрасте 56 лет у Больцмана развилась астма в очень тяжелой форме - вероятнее всего, психосоматической природы. На фоне мучительных болей Больцман переживал не менее болезненную полемику, развернувшуюся вокруг его молекулярно-кинетической теории. В 1906 году он отправился в Италию, чтобы заняться лечением болезни, - и там же покончил с собой в гостиничном номере. Больцмана обнаружили повесившимся на оконном шнуре. На надгробии ученого выбили установленную им формулу, разумеется, доказанную и принятую посмертно. Аналогичное единодушие проявили и биографы ученого, принявшие депрессивное расстройство Больцмана в качестве главной причины самоубийства.

Качинский - тот случай, к которому слово «псих» применимо больше, чем «чокнутый профессор». Хотя уместен, пожалуй, любой эпитет: столько, сколько было сказано в адрес этого персонажа, выпадает услышать не каждому ученому. Качинский, впрочем, в глазах общественности давно перестал считаться ученым и теперь проходит где-то посередине между представителями поп-культуры (разряд «злодеи») и кумирами радикально настроенных подростков.

Известность Качинскому принесла не математика (он работал старшим преподавателем в Калифорнийском университете) и даже не отшельничество (в 71-м он ушел жить в хижину без элементарных удобств). Имя Качинского для американцев синонимично слову «терроризм»: наблюдая за тем, как люди-варвары разрушают его естественную среду обитания, строя дорогу прямо около его хижины, Качинский решил отомстить человечеству, рассылая бомбы по почте. С 1978 по 1995 год он отправил 16 бомб, в результате чего погибло три человека и было ранено еще 23.

Выследить Качинского было невозможно. В 1995 году он написал письмо в «Нью-Йорк Таймс», в котором сказал, что перестанет рассылать бомбер, если в газете опубликуют его манифест. В манифесте (назывался он «Индустриальное общество и его будущее») объяснялось, что бомбы - не что иное, как крайняя мера для привлечения внимания: общество-де не желает замечать, что человеческой свободы становится все меньше из-за технологий, которые требуют масштабной организации. После публикации этого письма свободы у самого Качинского действительно поубавилось: его брат узнал стиль Теодора и его убеждения, о чем и сообщил ФБР. Сейчас «Унабомбер», как прозвали его в прессе, отсиживает свой первый пожизненный срок из тех четырех, на которые его осудили. О его психическом состоянии ничего не известно.