Россиян вновь обошла Нобелевская премия. Сами учёные говорят о том, что им не хватает финансирования для исследований. А лауреатами вот уже несколько лет подряд становятся те, кто развил и дополнил их идеи. Корреспондент «Новосибирских новостей» сравнил разработки нескольких институтов СО РАН и убедился в том, что это действительно так.

Самая престижная премия - по физике - получена французом Сержем Арошем и американцем Девидом Вайлендом за исследования одиночных квантовых систем. На их основе создадут квантовый компьютер, немыслимо маленький и сверхпроизводительный. Лауреаты разработали прототип размером всего в полсантиметра. Он работает, но далек от совершенства. Сибирские физики, используя свой принцип работы, рассчитывают создать микрокомпьютер, вдвое более мощный, чем у нобелевских лауреатов.

«Недостаток работы Ароша в том, что у него атомы горячие, а есть тенденция, и мы работаем, с замороженными атомами температурой порядка 100 микрокельвинов. Этакое холодное облако атомов», - рассказывает заведующий лабораторией нелинейных резонансных процессов НИИ физики полупроводников Игорь Рябцев.  

От физиков не отстают и химики. Американцы Левковиц и Кобилка получили премию за то, что, наконец, разобрались, как именно работают наши рецепторы. Химия ощущений, слуха и осязания отныне не тайна. Дело в особом G-белке, семью спиралями пронизывающем мембраны наших клеток. Новосибирские ученые, используя субстанции присланные Лефковицем еще в 90-е годы, выводят крыс с заранее заданными характеристиками.

«Мы смоделировали это таким образом, что подавили экспрессию у маленького животного, а когда оно стало взрослым, то оказалось абсолютно бесстрашным. Но это очень плохо - бесстрашие. Аккуратнее надо, опасливее жить, а то кошки съедят!» - считает заведующий лабораторией функциональной нейрогеномики НИИ цитологии и генетики Николай Дыгало.

Конечная цель ученых - управлять нашими рецепторами. Тогда будет возможно, например, мгновенно лечить наркоманию, стократно повышать эффективность лекарств. И не случайно, что Нобелевская премия по химии так тесно связана с биологией. Именно в этой области в последние годы совершают главные открытия.

Лауреат Нобелевки по биологии Сунье Яманака творит чудеса: например, берет клетку из мышиного хвостика, превращает ее в эмбриональную, помещает в организм самки мыши - и на свет появляется жизнеспособное потомство. Несколько лет назад об этом даже подумать никто не мог: мышка из хвоста! Однако новосибирские биологи пошли еще дальше. В НИИ Цитологии и генетики придумали, как модифицировать клетки быстрее.

«Всего два года назад была предложена новая технология прямого превращения одного типа в другой без вот этого массивного перепрограммирования», - говорит заведующий лабораторией генетики развития НИИ цитологии и генетики Олег Серов.

Ученые делают то, что природа не делала никогда: обращают вспять развитие клетки и направляют его по другому пути.

«Мы берем те же самые реантивирусные конструкции, только несут они другие гены, другие транскрипционные факторы, которые направляют дифференцировку в клетке. На выходе получаем, хоть и маленький процент, хоть и с низкой эффективностью, но нейроны!» - комментирует сотрудник НИИ цитологии и генетики Татьяна Шнайдер.

Начав с нейронов, ученые планируют освоить всю гамму «превращений». Речь идет, в конечном итоге, о создании индивидуального банка органов. Из клеток кожи человека смогут вырастить про запас, скажем, печень или почку. И понятно, никаких проблем с совместимостью при трансплантации не будет. Это путь к радикальному увеличению срока жизни. И в НИИ цитологи и генетики исследуют наикратчайший путь к «практическому бессмертию».

К сожалению, проблемы с финансированием нашей науки тоже практически бессмертны. Учёные СО РАН предлагают сотни перспективных разработок. Но для них нужны дорогостоящие исследования. На поиск средств уходят годы. Поэтому Нобелевские премии обходят россиян стороной.