Спасти то хорошее, что ещё осталось

Мы продолжаем публиковать комментарии ведущих российских биологов. Cвою точку зрения высказывает Сергей Разин.

• Не секрет, что наука в России переживает системный кризис, начавшийся ещё в 90-х годах. Сокращение финансирования, отток кадров, старение (моральное и физическое) используемого оборудования - вот неполный перечень проблем, с которыми сталкивается отечественная наука. В сложившейся ситуации необходимы кардинальные организационные решения для того, чтобы спасти то хорошее, что ещё осталось. В связи с этим остро стоит вопрос об оценке эффективности работы научных институтов, в том числе и НИИ РАН. С необходимостью такой оценки согласны все или почти все, правда, относительно того, как эта оценка должна проводиться, единого мнения нет.

Как это принято в России, систему оценки научных институтов разрабатывают чиновники, которые к реальной науке имеют мало отношения. Результатом их работы стала «Типовая методика оценки результативности научных организаций, выполняющих научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы гражданского назначения», утверждённая приказом Минобрнауки России от 14 октября 2009 года.

Даже беглого знакомства с этим документом достаточно, чтобы понять: в умелых руках чиновников он может быть использован для того, чтобы оценить любую организацию как по высшему, так и по низшему баллу в зависимости от тех или иных субъективных причин. Действительно, критерии оценки в этом документе размыты и их соотносительное значение не прописано. В качестве примера достаточно упомянуть пункты «Общая характеристика научного потенциала» или «Публикационная активность».

В условиях современной России система оценки чего бы то ни было должна сводить к минимуму свободу субъективных решений.

Это значит, что она должна быть в максимальной мере формализованной и, если можно так выразиться, «механистичной». Работа чиновников должна сводиться к подсчёту показателей, как это делается, например, при сдаче экзаменов по правилам дорожного движения. Многие это понимают. Учёными неоднократно высказывались разумные предложения, касающиеся критериев оценки работы научно-исследовательских институтов. Разумеется, никто из власть имущих к этим предложениям не прислушивался. Если бы даже какой-то чиновник взялся интегрировать эти предложения в существующие нормативные документы, ничего хорошего всё равно бы не вышло, потому что они просто утонули бы в общем потоке пустых фраз.

В этой связи особенно важным представляется то, что Георгий Георгиев разработал действительно целостную и достаточно формализованную систему оценки научных подразделений, которая включает чётко прописанные критерии оценки и принципы учёта соотносительной значимости отдельных критериев и может хоть сегодня быть применена на практике. Минобрнауки России нередко объявляет конкурсы (лоты) для финансирования подобных разработок. Здесь же всё сделано как в старые добрые времена - на общественных началах. Осталось только воспользоваться. Но боюсь, что чиновники постараются эти предложения положить под сукно, потому что они чётких критериев не любят и больше полагаются как раз на субъективные оценки.

По существу предложений академика Георгиева хотелось бы особо остановиться на ряде принципиальных моментов.

Прежде всего хочу полностью поддержать предложение базировать оценку институтов на оценке составляющих эти институты лабораторий. Может быть, не все это понимают, но в большинстве областей современной науки (и уж точно в физико-химической биологии) институты давно перестали быть научными организациями, работающими над решением общей проблемы. Скорее, они представляют собой своеобразные «технопарки», возлагающие на себя заботы по обеспечению возможности нормальной работы входящих в эти институты лабораторий.

Именно последние и являются организационными структурами, работа которых направлена на решение одной или ряда близких научных проблем. Нравится нам это или нет, но данная трансформация института в ассоциацию лабораторий, чему в значительной степени способствовала система финансирования посредством грантов, - свершившийся факт. Именно лаборатория должна рассматриваться в качестве базовой организационной ячейки современной науки. Соответственно, и оценивать надо научную продукцию отдельных лабораторий.

Главным критерием оценки научной работы лабораторий Георгий Георгиев предлагает сделать публикации коллектива (с учётом рейтинга журнала и реального участия в работе, которое отражается в распределении позиций в списке соавторов). Это, пожалуй, самый объективный критерий, который целесообразно сейчас предложить. Можно долго дискутировать о том, что является целью научного процесса, но в конечном итоге в той или иной конкретной формулировке большинство людей (в том числе и тех, которые сами научной работой не занимаются) сойдутся на том, что цель эта состоит в получении новых знаний. Но новые знания должны быть (за исключением особых случаев) доступны всему человечеству, а стало быть, должны быть опубликованы в открытой печати.

Следует сказать, что статьи, принимаемые к публикации в имеющих высокий рейтинг (импакт-фактор) международных журналах, проходят жёсткую экспертную оценку, учитывающую как техническую сторону работы, так и значимость полученных результатов. Поэтому лаборатории, результаты работы которых систематически публикуются в таких журналах, не нуждаются ни в какой дополнительной экспертной оценке. Те же лаборатории, которые в течение ряда лет не имеют хороших публикаций (или, что также случается, вообще не имеют публикаций), должны стать кандидатами на расформирование.

Предвижу, что такая точка зрения не всем покажется правильной.

Малопродуктивные учёные давно уже выработали систему защиты собственного существования в науке.

Обычно говорится о том, что некий коллектив может в течение многих лет работать над очень сложным вопросом, не имея при этом никаких видимых результатов. Зато в конечном итоге будет сделано важное открытие. Людей, которые используют подобную фразеологию, много. О сделанных такими коллективами крупных открытиях (по крайней мере, в наше время) я не слышал. Учёные, действительно работающие над какой-то сложной проблемой, всегда имеют промежуточные результаты, которые могут быть опубликованы. В условиях финансирования работы посредством краткосрочных целевых грантов, по которым надо отчитываться, в том числе и печатными работами, другого пути просто не существует.

Говоря о критериях оценки научных подразделений, нельзя не упомянуть о патентах. В наше время только ленивый не говорит об инновациях, внедрениях, практической пользе и т. д. В этой связи использование патентов в качестве одного из критериев научной продуктивности лабораторий можно считать обоснованным. Тем не менее хотелось бы отметить, что в России можно запатентовать практически что угодно, вне зависимости от того, нужно это кому-то или нет. Я бы предложил учитывать при оценке лабораторий только востребованные патенты (то есть запатентованные разработки, которые действительно нашли применение в тех или иных практических целях).

Возвращаясь к предлагаемой Георгием Георгиевым системой оценки работы научно-исследовательских институтов, хотелось бы ещё отметить, что эта система обеспечивает максимальную открытость всего процесса оценки (включая размещение всей информации в интернете) и предусматривает конкретные пути разрешения конфликтных ситуаций. Для сравнения скажу, что даже Российский фонд фундаментальных исследований, обеспечивающий, на мой взгляд, наиболее объективную оценку запросов на финансирование по широкому кругу научных дисциплин, таких возможностей не предоставляет.

В заключение добавлю: изложенная в статье система оценки эффективности научных подразделений была опробована на практике и доказала свою полезность. Начиная с 2002 года она используется при оценке научного потенциала подразделений, претендующих на получение финансирования по программе президиума РАН «Молекулярная и клеточная биология».

В начале этой заметки я писал о том, что в России предложения по оценке научной работы обычно вырабатываются чиновниками. Система оценки научных институтов, которую мы сейчас обсуждаем, предложена одним из наиболее крупных российских учёных, знающим ситуацию в отечественной науке «изнутри». Будет обидно, если руководство РАН и Минобрнауки России оставят этот проект без должного внимания. Думаю, надо сделать всё возможное для того, чтобы он был воплощён в жизнь, хотя бы в порядке эксперимента в рамках секции физико-химической биологии Отделения биологических наук РАН.

Справка: Разин Сергей Владимирович, заведующий лабораторией структурно-функциональной организации хромосом Института биологии гена РАН, профессор кафедры молекулярной биологии МГУ, член-корреспондент РАН, академик Academiae Europeae.