Медведев прибыл на остров долголетия

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Уважаемый господин Президент!

Большое Вам спасибо за то, что Вы согласились дать нам интервью. Прежде всего я хотел бы уточнить у Вас: мы знаем, что одна из горячих тем, которую сейчас все обсуждают, это то, что через несколько дней, 12-го числа, будет отмечаться 50-летний юбилей первого полёта человека, Юрия Гагарина, в космос. Как Вы считаете, какое значение это имело для страны, для всего человечества, какое будущее нас ожидает в освоении космоса?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я уверен, что это было абсолютно революционное событие и абсолютно символическое, это было выдающееся достижение советской космонавтики. После этого весь мир разделился на то, что было до полёта человека в космос, и то, что стало космической эрой. Уже много чего было сделано за это время: много полётов в космос, люди были на Луне, было огромное количество космонавтов из разных стран, в том числе из Китайской Народной Республики. Но значение того события, оно остаеётся даже в качестве такой фундаментальной вехи развития человеческого гения, потому что всё-таки было важно совершить этот первый шаг. И я очень горд, что этот первый шаг был совершён моей страной. Конечно, мы все будем отмечать 50-летие полёта нашего выдающегося первого космонавта Юрия Гагарина в космос, и не только мы в России, но и наши друзья в других странах. Поэтому это большое событие.

Что касается будущего освоения космоса. Вы знаете, здесь было много, может быть, неких идеалистических представлений, сегодня исследования космоса стали более прагматичны. Мы стараемся делать эксперименты, опыты, мы стараемся использовать новые технологии в космосе. Но остаётся и мечта, конечно, мечта о покорении других планет, других звёздных систем. Я не знаю, когда это будет происходить. Но я думаю, что человечество всегда будет стараться соединять два этих подхода: с одной стороны, желание, мечту осваивать космическое пространство и дальше, а с другой стороны, вполне прагматичное отношение к космосу, который может приносить не только интересные научные результаты, но и вполне практические вещи.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Господин Президент, через несколько дней Вы поедете в Китай на остров Хайнань, будете принимать участие в саммите БРИКС. Фактически после того, как к этому формату присоединилась ЮАР, это первый саммит именно в формате БРИКС, пяти стран. Какие у Вас ожидания связаны с предстоящим саммитом? И также я хотел бы узнать, с точки зрения России, как Вы считаете, какое значение имеет БРИКС? Какое политическое влияние, значение, помимо экономического измерения, он может иметь?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я с большим интересом готовлюсь к саммиту, первому саммиту БРИКС, который состоится на Хайнане в Китайской Народной Республике.

Во-первых, потому что это действительно уже сформировавшийся новый и очень важный международный формат, который сегодня дополнен ещё и Южно-Африканской Республикой. Вначале было много разговоров: «А что такое БРИК? Что это за сообщество стран? Да, они большие, некоторые очень большие, как Китайская Народная Республика, у них достаточно большие экономики, но они просто встретятся, о чём-то поговорят, и не более того». Но когда этот формат начал набирать обороты, а это уже происходило в том числе и в мою бытность Президентом Российской Федерации, такие вопросы стали исчезать, потому что страны БРИК, а теперь БРИКС, начали проводить совместные инициативы, координировать свою экономическую политику, стараться вырабатывать общие подходы к решению самых разных международных проблем. А к тому времени, когда действительно мы стали работать теснее и интенсивнее, возникла одна огромная проблема - международный финансовый кризис. И, надо признаться, я вообще прямо об этом хочу сказать, что мы достаточно быстро преодолели последствия кризиса ещё и потому, что страны БРИК были едины в своих подходах. Я не говорю, что это главное, но это тем не менее помогало договариваться, потому что мы, например, приезжали на «двадцатку» уже с единой позицией.

Я надеюсь, кстати, что точно так же будет и после нашей встречи на Хайнане, где мы поговорим о том, как нам способствовать международному развитию; как нам бороться с существующими проблемами, а их много, включая и проблемы международнойфинансовой системы; какие критерии мы должны использовать для общения с международными финансовыми институтами. Мы же в предварительном порядке обсуждали, например, вопрос о том, каким образом договариваться по теме перераспределения квот во Всемирном банке и Международном валютном фонде. И эту общую консолидированную позицию мы как раз и представили на обсуждение «двадцатки».

Так что БРИК, а сегодня БРИКС, - это уже вполне сформировавшийся, работающий механизм согласования позиций ряда крупных, быстро развивающихся стран, к числу которых относится Китай, Индия, Бразилия, Россия, ну и теперь Южно-Африканская Республика, очень важный инструмент. Я абсолютно уверен, что мои предстоящие контакты тоже будут весьма и весьма позитивными. Я, естественно, надеюсь встретиться со всеми руководителями стран БРИКС, в том числе и с Председателем Китайской Народной Республики Ху Цзиньтао. Мы будем обсуждать и двусторонние вопросы, и, конечно, вопросы координации нашей политики по международным делам.

Вот такова повестка. Надеюсь, всё будет успешно. Я уж не говорю о том, что мне просто интересно будет посмотреть Хайнань. Я там не был никогда. Огромное количество туристов из нашей страны было. Это прекрасный курорт, и просто будет любопытно узнать, как всё выглядит, как всё устроено. Я уверен, что мне понравится.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Я уверен, что если у Вас будет чуть-чуть побольше времени на Хайнане, чтобы посмотреть местные пейзажи, Вам очень понравится. Там действительно очень много туристов из России, и прекрасные пейзажи этого острова привлекают россиян.

Вы очень правильно сказали, что в этом году саммит впервые проходит в формате пяти стран, и он проходит на Хайнане. Это остров с достаточно теёплой погодой. Я уверен, что атмосфера саммита тоже будет очень тёплой.

Господин Президент, я бы также хотел задать вопрос, касающийся двусторонних отношений между Россией и Китаем. Мы знаем, что в этом году исполняется 10 лет с момента подписания Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Россией и Китаем. Уже более 10 лет активно развивается стратегическое партнёрство между нашими странами, и в целом отношения эти достаточно зрелые, очень хорошие, фактически сейчас они находятся на высшей точке своего развития за всю историю двусторонних отношений. Считаете ли Вы, что действительно сейчас наши отношения находятся на самом высоком уровне за всю свою историю? И что ещё нужно сделать, какие, может быть, существуют недостатки, какие перспективы развития наших отношений?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я полностью согласен с тем, что наши отношения сейчас находятся на высшей точке своего развития за всю историю российско-китайских отношений. Это, правда, не значит, что мы должны успокоиться, расслабиться и смотреть за тем, как всё идёт, с горы, ничего не предпринимая. У нас сейчас действительно очень мощные отношения. Во-первых, мы стратегические партнёры, и это констатировано и нашим договором, и многочисленными политическими заявлениями, которые делались лидерами двух стран.

Во-вторых, у нас колоссальный объём экономических связей, экономического сотрудничества. В прошлом году товарооборот снова вернулся на уровень 60 миллиардов долларов. Если говорить прямо и откровенно, я абсолютно уверен, что это не предел для наших экономик. Китайская экономика огромна, российская экономика, в общем, тоже немаленькая. И я думаю, что планка в 100 миллиардов долларов абсолютно достижима в относительно близкой перспективе, о чём мы, кстати, уже с нашими китайскими партнёрами, по сути, говорили, как о среднесрочной перспективе развития торговых связей.

Но дело не только в торговле. У нас очень мощное инвестиционное сотрудничество. Причём оно касается самых разных областей и энергетики, что само собой разумеется, потому что Китай - очень большой потребитель энергии, а Россия - весьма мощный поставщик энергоносителей. Мы занимаемся высокими технологиями, мы занимаемся космосом совместно, мы занимаемся созданием атомных станций, мы занимаемся развитием различного рода сельхозкооперации. Бессмысленно даже перечислять направления сотрудничества, не говоря уже о традиционных связях в области машиностроения и поставке продукции тяжёлой промышленности. Поэтому все эти направления, конечно, должны укрепляться. Но нужны и новые сферы инвестирования.

На самом деле, если говорить об инвестициях, то они пока не достигли необходимых величин. Торговый оборот большой, это да, а инвестиций нет. Я считаю, что те 2 миллиарда 600 миллионов прямых китайских инвестиций, накопленных в Российской Федерации, и около миллиарда российских прямых инвестиций в Китай - это пока совсем немного. Мы знаем, что и Китай много вкладывает, да и Россия немало вкладывает в экономики других стран. Я считаю, что мы должны думать о том, чтобы наращивать инвестиционное сотрудничество, тем более что взаимные инвестиции очень сильно укрепляют сотрудничество самих государств, позволяют совместно противостоять кризисам, решать самые разные задачи, создавать совместные производства. Поэтому инвестиционную составляющую я считаю исключительно важной.

Ну и, наконец, гуманитарное сотрудничество. Вы знаете, я очень рад и просто с удовольствием всегда вспоминаю, что я был Председателем Года России в Китае и Китая в России, когда работал в Правительстве нашей страны. Мне тогда по долгу службы приходилось неоднократно бывать в Китайской Народной Республике. Я проводил всякого рода совещания, обсуждения, мы планировали мероприятия, их состоялось очень много, почти пять сотен, многие из них получились очень интересными.

Но самое главное, что наши люди в большей степени узнали жизнь Китайской Народной Республики в нынешних условиях, новую жизнь, а китайские граждане узнали, чем живёт наша страна. Поэтому гуманитарное сотрудничество, сотрудничество в области культуры остаётся весьма и весьма важным. И, кстати сказать, и Годы русского языка в Китае, это следующая перспектива, и китайского языка в России, как раз именно на это и направлены. Так что есть чем заниматься.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Я Вам рассказывал о том, что мой отец занимался вопросами России, был русистом, работал профессором в университете, преподавал русский язык и литературу. Действительно очень многие в Китае интересуются Россией и имеют очень тёплые чувства к вашей стране.

Я думаю, что очень важно, что изменяется общественное мнение, и это общественное мнение меняется в лучшую сторону. Наши страны - такие близкие соседи, у нас столько общих интересов, но я считаю, что очень важно, конечно, общественное мнение.

Я бы вот хотел ещё узнать: раньше была ситуация, когда Китай учился у России, и мы звали Советский Союз «большим старшим братом», сейчас, в последние десятилетия - эпоха реформ и развития, Китай быстро развивается, и сейчас некоторые русские, я не знаю, испытывают ли они какой-то психологический дискомфорт в этой связи? Как Вы считаете, что простые россияне думают о Китае?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я абсолютно убеждён, что простые россияне, как Вы говорите, они очень хорошо относятся к Китайской Народной Республике по разным причинам. Во-первых, у нас действительно есть общая история, она была разной, она была временами трудной, но это наша общая история, и в этот период было многое сделано для развития добрых отношений. Во-вторых, многие наши люди с восхищением смотрят за тем, как развивается Китайская Народная Республика. Вот Вы говорили, что в какой-то период китайцы многому учились у жителей нашей страны. Нормальные люди должны понимать: всегда есть чему поучиться у соседей. Сейчас нашим компаниям, нашим предпринимателям, некоторым нашим социальным структурам есть чему поучиться у наших китайских друзей - это нормально. И ни в коем случае здесь не нужно надуваться и говорить, что вот мы когда-то были такие важные, а сейчас мы ещё у кого-то учиться должны. Тот, кто перестаёт учиться, тот начинает умирать. И поэтому я считаю, что в целом мы всегда должны учиться друг у друга, всегда есть чему поучиться, особенно у соседей. Поэтому я считаю, что мы, во-первых, можем друг у друга учиться и должны это делать, и, во-вторых, для большинства наших граждан, как, надеюсь, и граждан Китайской Народной Республики, наши страны остаются близкими, соседними, дружественными, в чём я убедился, кстати, когда некоторое время назад около недели отдыхал в Китайской Народной Республике. Могу Вам сказать, это было на Жёлтом море. Огромное количество наших туристов, которые с удовольствием отдыхают в Китае, им нравится это делать. Поэтому, я считаю, никакой границы или никакого разграничения такого не существует, как и не должно быть никаких предрассудков.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Фактически в современное время, в современной ситуации Россия и Китай активно сотрудничают по многим международным вопросам. У нас схожие позиции, общие позиции. Например, в прошлом году во время обострения ситуации на Корейском полуострове Россия и Китай очень много сделали для смягчения ситуации, для возобновления шестисторонних переговоров. И фактически позиции наших двух стран абсолютно идентичны. Как Вы считаете, сейчас возможно ли возобновление шестисторонних переговоров? И если да, то какую роль они могут сыграть в разрешении вопроса Корейского полуострова? Как Вы считаете, как должна создаваться система обеспечения стабильности и мира в Северо-Восточной Азии? Какие планы у России есть на этот счёт?

Д.МЕДВЕДЕВ: Планы России на эту тему просты - мы хотим вместе с другими странами обеспечивать безопасность в Азиатско-Тихоокеанском регионе и, соответственно, в этой части света.

Как этого добиться? Только путём многосторонних консультаций. Вот Вы упомянули о проблеме Корейского полуострова, взаимоотношений между Югом и Севером, проблеме денуклеаризации Корейского полуострова. Может ли это сделать одна страна? Нет! Я в этом абсолютно уверен. Мы готовы к тому, чтобы вносить свой вклад, в том числе и в шестисторонние переговоры. Способны ли они возобновиться? Я считаю, что да, при определённых условиях, только мы все должны постараться. Авторитет Китая в этом смысле является одной из составляющих успеха с учётом того, что у Китая существуют разноплановые отношения с Корейской Народно-Демократической Республикой. У нас тоже есть отношения с КНДР, и они тоже исторические и достаточно многоаспектные. В этом смысле мы можем помогать этому процессу.

С другой стороны, у нас есть добрые отношения с Республикой Корея, как и у Китайской Народной Республики. Но нельзя, чтобы по этому вопросу кто-то один доминировал, и не потому, что мы уж так против односторонних или двусторонних переговоров, я просто не верю в их результативность. Иногда говорят: отдайте это всё другой стране, допустим, Соединённым Штатам Америки, они обо всем договорятся. Не договорятся! Так мир устроен, что необходимы гарантии, необходимо создавать комплексную систему безопасности, и поэтому шестисторонние переговоры, в которых участвуют две Кореи, Китай, Российская Федерация, Япония, Соединённые Штаты Америки, в этом смысле мне представляются гораздо более объективным механизмом. Надо пробовать, надо общаться, надо стараться предлагать некие стимулы той же самой Северной Корее, для того чтобы они понимали, что не существует никакой альтернативы сотрудничеству, что ядерная энергетика, ядерные программы должны быть абсолютно мирными. Только в этом случае может быть достигнут успех. Мы к этому готовы. Кстати, мы находимся в постоянной и прямой кооперации, постоянных и прямых консультациях на эту тему с нашими коллегами из Китая.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Действительно, Вы очень правильно говорите. В прошлом году было очень серьёзное обострение ситуации на Корейском полуострове. И мы видели различные попытки с обеих сторон: то военные учения, то другие действия провокационного характера. И, в общем-то, ситуация была на грани войны, по сути.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Мы даже боялись, что, возможно, в этом регионе сложится новый баланс сил. И речь шла именно о некоем военном альянсе между Америкой, Кореей и Японией в данном направлении.

Как Вы считаете, возможно ли такое изменение расстановки сил в регионе и какие соображения на этот счёт есть у России?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы тоже являемся частью этого региона. Мы же не с другой планеты. И для нас небезразлично, что там происходит. И если бы, не дай бог, произошло бы то, о чём Вы говорите, и начался бы военный сценарий, это была бы просто катастрофа, потому что мы понимаем, что использование силы имеет свойство распространяться.

Во-вторых, здесь могут быть применены различные способы ведения военных действий. Это очень насыщенный регион, где живёт много людей, это было бы просто страшным испытанием для всех. Поэтому я считаю, что военного способа решения этой проблемы нет, потому как на это уйдут годы, десятилетия. На Корейском полуострове уже была война. Хватит. Я считаю, что обе Кореи способны договариваться. Нагнетание страстей, бряцание оружием, проведение различного рода манёвров - они же просто нагнетают ситуацию. Конечно, это иногда является и способом такого политического торга: мы здесь что-то продемонстрировали, показали наше вооружение, мы в эту сторону выстрелили, что-то долетело куда-то... Но мы же понимаем, что в определённый момент механизмы сдерживания могут отказать. И что произойдёт? Произойдёт развязывание полноценного военного конфликта. И тогда уже вступят в силу другие законы - законы войны. И посреднические механизмы, в том числе упомянутая Вами «шестёрка», уже не сработают. Придётся проводить разделение, вновь устанавливать границы, и это будет самым страшным сценарием, какой только можно представить.

Поэтому наша задача сделать всё, чтобы никакого военного конфликта не было. Хватит человечеству военных конфликтов в других местах. Этот год в этом смысле оказался тоже не самым простым.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Вы очень верно сказали, что в этом году также у нас очень много конфликтов, и, конечно, всех волнует вопрос Ливии и других конфликтных и проблемных точек. Но говоря, кстати, о Ливии, считаете ли Вы, что ситуация в Ливии может полностью выйти из-под контроля, и возможно ли такое, чтобы Ливия стала вторым Ираком?

Д.МЕДВЕДЕВ: Так она уже вышла из-под контроля, её никто не контролирует. Эту ситуацию не контролирует Каддафи, потому что страна объята гражданской войной, и он совершил массу действий, которые могут быть истолкованы, в том числе и как преступления. Эту ситуацию не контролирует НАТО, потому что по понятным причинам у них нет мандата на то, чтобы проводить какие-либо широкомасштабные операции. А операция по блокированию воздушного пространства, по закрытию неба, приобрела очень своеобразные очертания, потому что она, по сути, свелась к применению силы. Тем не менее результат не достигнут, и, насколько я понимаю, планы в этом смысле у всех очень разные. Европейцы говорят одно, американцы говорят другое, то «будем принимать участие», то «не будем принимать участие». Эту ситуацию не контролируют повстанцы, потому что у них нет на это ни сил, ни средств, ни возможностей. Она уже вышла из-под контроля, и это очень грустно.

В то же время я считаю, что для того, чтобы наводить порядок, необходимо действовать строго в соответствии с существующими международными мандатами. Россия, кстати, как и Китайская Народная Республика, здесь занимала абсолютно симметричные, одинаковые позиции. Мы сначала осудили то, что там происходило, и проголосовали за одну из резолюций - резолюцию 1970, а потом мы воздержались при принятии резолюции, связанной с возможностью закрытия воздушного пространства и применения силы, тем самым заняв вполне определённую позицию.

Мы и дальше должны координировать наши усилия и в формате двустороннего сотрудничества, и, кстати, в формате того же самого БРИКС. Прогнозы делать в этой ситуации - штука очень сложная, в любом опять же варианте мне бы хотелось, чтобы события в этой стране развивались по какому-то спокойному сценарию, чтобы были использованы все механизмы примирения, потому что страна раздроблена, она поляризована, хотим мы этого или не хотим. И, кстати сказать, что бы там ни говорили, это придумали не другие страны, это придумали не участники даже этой операции, это отражение внутренних противоречий в самой Ливии, и эти противоречия создал существующий там режим, об этом не стоит забывать.

Во-вторых, все стороны должны взять на себя определённую долю ответственности, начать разговаривать и выработать новую конфигурацию того, что может в Ливии происходить в дальнейшем;

В-третьих, нужно понимать, что сейчас на карту поставлена жизнеспособность самого Ливийского государства. Что мы будем иметь: единую Ливию - я имею в виду мировое сообщество и, конечно, сам народ Ливии - или несколько государств, которые управляются марионеточными правительствами, а может быть, вообще никем не управляются, управляются радикалами, экстремистами? Это угроза вполне очевидная.

Я за этот месяц провёл консультации с руководителями большого количества государств Ближнего Востока, севера Африки, продолжаю эти консультации.

Сегодня у меня был с визитом король Иордании. Вчера я разговаривал по телефону с Президентом Асадом. Но эти консультации необходимо продолжать, для того чтобы всё-таки выработать какие-то общие подходы к урегулированию этой ситуации, в том числе ситуации вокруг Ливии. Не буду скрывать: нас это очень заботит, тем более что нас традиционно связывали хорошие отношения с арабскими государствами, и с Ливией в том числе. Но сейчас нужно смотреть в будущее. Все политики, которые там есть, должны принять для себя ответственные решения во имя народа Ливии. Кому-то надо принять для себя такое серьёзное, может быть, судьбоносное решение уйти, дать возможность развиваться своей стране. Я думаю, что это было бы во всех отношениях на пользу дела.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Я знаю, что и Вы во время Вашего пребывания в должности Президента провели очень много реформ, очень много важных мер, включая антикоррупционные меры, и продолжаете проводить очень серьёзные реформы. Например, сейчас чиновники высокого ранга уйдут из корпораций, с руководящих должностей в компаниях.

Не могли бы Вы вкратце поделиться своим видением и планами по дальнейшему реформированию России?

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Это, безусловно, важный вопрос, прежде всего для нашей страны, конечно, но, надеюсь, что и для наших партнёров, таких важных и дорогих для нас, как Китай.

Изменения назрели. Тот, кто не меняется, тот остаётся в прошлом. Это очевидно. Все крупнейшие страны быстро меняются. Мы смотрим за тем, как меняются наши партнёры; за тем, как развивается Китай; отмечаем блестящие успехи китайского народа в деле развития, модернизации своей страны. И мы должны меняться. Поэтому ни одна из существующих конструкций не может быть вечной. То, что хорошо было 10 лет назад, уже нехорошо сегодня. Мы должны приспосабливаться под меняющийся мир, приспосабливать этот мир под себя.

Но в 2000 году никто не думал, что в 2008 году будет глобальный финансовый кризис, который тряхнёт всю мировую экономику; что очень многие успехи, которые мы все делали, окажутся под угрозой. Но это произошло. И никакими теориями это не объяснить. Знаете, сколько бы сейчас на умные книжки ни ссылались, ни говорили, что этот кризис предполагали, - всё это неправда. К этому кризису оказались не готовы все, в том числе и известные международные экономисты-теоретики, не говоря уже о практикующих политиках.

Почему я об этом говорю? Потому что мы должны развиваться. Россия не исключение. Я считаю, что мы должны изменить нашу страну, мы должны внедрить в нашу жизнь новые технологии. И не только на бытовом уровне, это само собой разумеется, но и, самое главное, на уровне производства. Мы должны поменять культуру производства в нашей стране. Мы должны создать технологический приоритет. Мы должны постараться перевести нашу экономику на рельсы инноваций, новых высоких технологий. Только в этом случае мы будем конкурентоспособны в новом мире. Конечно, мы и дальше будем поставлять энергоносители, но за счёт нефти и газа благополучия в XXI веке не обеспечишь. Никто из нас не понимает, что будет в 2050 году. Вполне вероятно, что нефть не будет использоваться в качестве ключевого топлива. Может быть, придут другие виды топлива, которые будут обеспечивать энергобаланс.

Я напомню, что по тем расчётам, которые существуют, в историческом плане каждые 50 лет последние два столетия человечество меняло для себя главный источник топлива. Поэтому нельзя строить своё будущее только на энергетике, только на поставках сырья. Это сегодня понятно всем. Вопрос только в том, как поступить.

Мой курс - это модернизация экономики и модернизация политической жизни. Мы не должны отказываться от всего хорошего, что мы сделали, скажем, за последние 20 лет, и в особенности за последние 10 лет, но мы должны смотреть вперёд. Идеальна ли наша политическая система? Нет, не идеальна, она развивается. У нас есть Конституция, которая в целом отражает сегодняшнее общественное устройство. Но тем не менее мы должны менять законодательство в необходимых случаях, мы должны создавать непосредственные, новые формы осуществления демократии в нашей стране. Мы должны быть открыты и к той критике, которая раздаётся. Это не значит, что мы должны следовать всем тем рецептам, которые нам пытаются предлагать, но мы должны их всё-таки внимательно выслушивать и уж только потом делать выводы, что нам принимать, а что не принимать. Нельзя отгораживаться, нельзя говорить: знаете, мы всё сами хорошо знаем, мы сами у себя разберёмся. Потому что, как правило, за этим следует заскорузлость, нежелание меняться, а потом и застой, стагнация, разрушение основ государства.

К сожалению, наша страна это переживала. Это произошло в конце 80-х - начале 90-х годов, когда наша прежняя страна исчезла. Поэтому мы должны быть готовы к изменениям, мы должны меняться, мы должны модернизировать и экономику, и социальную жизнь, и политическую систему. Должны приходить новые люди, должны приходить новые политики, должны приходить новые руководители на предприятия, экономика должна жить по своим законам. В какой-то период нужно было укрепить основы нашего государства и собрать воедино разрушенные части государственного экономического комплекса, но мы не собираемся строить государственный капитализм, это не наш выбор. Наш выбор должен заключаться в том, чтобы создавать свободную рыночную экономику, поэтому представители государства в советах директоров крупнейших компаний должны подвинуться, они сделали своё дело. Пусть приходят независимые директора, а министры пусть концентрируются на своих задачах, пусть занимаются управлением экономикой, промышленностью, социальной сферой, а не просиживают штаны в советах директоров и на различных совещаниях. Вот чем надо заниматься.

Ну и есть ещё масса самых разных вопросов, по которым мы должны принять очень важные решения. Мы должны впитывать опыт других стран, смотреть за тем, как развиваются экономические системы, которые показали свою жизнеспособность, смотреть за опытом друзей, смотреть за тем, что и наши китайские товарищи делают. Это не значит, что мы должны всё копировать, но мы должны здравые вещи воспринимать. Вот в этом состоит курс на модернизацию, и я хотел бы этим заниматься.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Господин Президент, я несколько раз был в России, и я считаю, что ещё осталось очень много вещей, которым нам стоит поучиться. И у меня лично такое впечатление, что в области регулирования, например, дорожного движения в Москве есть многое, чему Пекину стоило бы поучиться.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо за это.  (Смех.)  Если нас услышит сейчас мэр города, новый мэр Собянин, он может решить, что ничего и делать не надо в этом смысле. Я могу Вам честно сказать, что большинство москвичей крайне недовольны тем, как обстоят дела с регулированием дорожного движения и с пробками в Москве. Но всё познаётся в сравнении, конечно.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: В Пекине тоже очень сильные пробки. Поэтому, может быть, те, кто приезжает из Пекина, думают, что в Москве ситуация лучше. Но это, конечно, моё личное мнение.

Сегодня в ходе интервью у меня возникает впечатление, что, во-первых, Вы очень глубоко размышляете по очень широкому кругу вопросов. И, в общем-то, Россия действительно очень большая, великая страна: 140 с лишним миллионов населения, огромная территория, политические, экономические вопросы. Огромный груз ответственности. И мне кажется, что Вы всё-таки молодой человек, с моей точки зрения. Вы устаёте или нет?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это как посмотреть. Я уже не кажусь себе таким молодым. Что касается усталости, любой человек устаёт. Это нормально. Вопрос в том, как ты преодолеваешь усталость. Если ты просто ложишься отдыхать на кровать, скорее всего ты не справишься с теми жизненными вызовами, которые существуют перед любым человеком, кем бы он ни работал. А если ты стараешься как-то активным образом преодолевать эту усталость, тогда всё может получиться.

Что нужно делать? Нужно заниматься спортом, гимнастикой, как наши китайские друзья, разгружаться как-то, читать книжки, ходить в театр, смотреть фильмы, общаться с друзьями, проводить время с семьёй. В этом случае усталость отступает. И это помогает преодолевать проблемы.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Господин Президент, поскольку я журналист, я не могу удержаться от того, чтобы задать Вам такой вопрос, которым, в общем-то, весь мир интересуется: каков формат Вашего сотрудничества с премьером Путиным?

И, кроме того, уже меньше чем через год состоятся выборы - очередные выборы Президента Российской Федерации. Будете ли Вы в них участвовать?

Д.МЕДВЕДЕВ: Не могу сказать, что это самый оригинальный вопрос, который я услышал. Но это нормально. Вы должны такие вопросы задавать, я обязан на них отвечать.

По поводу моих отношений с Владимиром Путиным. Я неоднократно об этом говорил и ещё раз хотел бы сказать. У нас дружеские, очень тёплые, товарищеские отношения, которые сформировались за последние 20 лет. Это большой период, в том числе в моей жизни, Вы сказали, что я ещё не такой старый. Я Путина знаю практически полжизни, это немало, и мы встретились с ним впервые ещё в Петербурге много-много лет назад. Мы общаемся; общаемся, естественно, в товарищеском ключе, но при этом у нас сегодня разные позиции, разные роли: я Президент страны, гарант исполнения её Конституции, глава государства. Президент формирует Правительство, управляет многими процессами в стране. Правительство занимается своими делами, занимается экономикой, социальной сферой, делает это в ежедневном режиме - это тоже большая работа. Это, естественно, наложило свой отпечаток и на мои отношения с моим коллегой, другого и быть не могло, точно так же, когда я работал в Правительстве, а Президентом был Владимир Путин, ситуация была зеркальная - это нормально.

Ну а что касается будущего; будущего, конечно, не знает никто, но я могу Вам сказать, что я, как действующий глава государства, как Президент, конечно, о нём думаю, я просто обязан это делать. Я не исключаю того, что я буду баллотироваться на новый срок, должность Президента. Решение будет принято, причём в достаточно уже короткой перспективе, потому что, как Вы правильно сказали, уже меньше года остаётся. Но это решение должно, во-первых, быть зрелым и, во-вторых, оно должно опираться на существующую социальную ситуацию, на существующий расклад политических предпочтений и, самое главное, на отношение людей. Прежде чем такие решения принимать, надо взвесить все шансы, не действовать механистически, а именно действовать с полным пониманием ситуации. Я рассчитываю, что такое понимание в относительно короткой перспективе сформируется, я о нём расскажу.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Я помню, что и Вы, и премьер Путин говорили, высказывались в таком ключе, что наша задача, чтобы через десять-двадцать лет Россия была одним из самых сильных, мощных государств в мире. У вас единая задача в этом плане, если я правильно понял?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я уверен, что у нас в этом плане единая задача. Я даже больше скажу. Я думаю, что нет ни одной здоровой политической силы в стране, которая не желает своей стране, в данном случае Российской Федерации, нашей любимой стране, процветания. Мы просто, может быть, по-разному видим методы и способы достижения этого процветания. Но это и есть демократия, это и есть конкуренция. Вот у меня одна позиция, у кого-то она может быть немножко другой. И только взаимообогащение способно создать результат. Но приоритеты развития, мне кажется, должны быть очень близкими, только тогда возможен успех.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Большое спасибо, господин Президент.