ЭЛИКСИР ЖИЗНИ

Василий Феофилович Купревич

(1897-1969)
Биолог

      Он не искал средства для продления человеческого существования до бесконечности. Как ученый, он понимал, что всякая бесконечность, даже бесконечность Вселенной, относительна. И все же, долгие годы занимаясь исследованием бактерий, в мире которых смерти фактически не существует, биолог Купревич не мог не задуматься о краткости человеческой жизни.
      Он прожил удивительно яркую жиз’нь, полную разнообразных событий, и мало кто из его коллег и даже родных знал, что в тиши кабинета, в одиночестве Василий Феофилович размышляет о вопросах бытия. В конце шестидесятых годов его статьи по «философии вечной жизни» стали появляться в массовых и престижных изданиях, в частности, в «Литературной газете», его имя ставится в ряд с выдающимися мыслителями XX века. В начале девяностых годов его работа «Долгожительство: реальность и мифы» была помещена в сборнике «Русский космизм» - вместе с трудами В. Соловьева, Н. Федорова, Н. Бердяева. К. Циолковского.
      Василий Купревич родился 24 января 1897 года в небольшом селе Кленники в Смолевичском уезде Минской губернии. В семье Феофила и Матрены было четыре сына, и, чтобы прокормить семью, отец устроился лесником и перевез жену и детей во владения графа Любенского под Оршу.
      Жизнь в лесу была трудна, но все же лес всегда давал пропитание даже в неурожайные годы. Феофил охранял угодья, вместе с сыновьями рубил деревья, очищал от сучьев, а потом возил на станцию, в Оршу. В редкие свободные минуты родители Василия собирали лекарственные травы. Феофил считался лучшим травником в округе. Василий с детства знал, какое растение «от живота», а какое - «от сердца». С малых лет он свято верил в целебную силу зеленого листа.
      Отец был хорошим лесником. Довольный службой Купревича, граф разрешил его детям учиться в земской школе. Там преподавала замечательная учительница, о которой Василий Феофилович впоследствии вспоминал: «Образованностью своей обязан начальной земской школе. Я низко склоняю голову перед первой моей учительницей Ниной Николаевной Савичкой, которая сумела в тесной крестьянской школе с помощью грифельной доски (тетради берегли) дать нам прочные знания по русскому языку, математике. Она научила читать главную книгу человечества - книгу Природы. Ей я обязан в выборе жизненного пути».
       Но выбор был сделан не сразу. Сын лесника, выросший в глухой пуще, где нет ни горизонта, ни простора, неожиданно заболел морем. Шестнадцатилетний Василий отправляется в Петербург, на Балтику. Делает он это против воли отца, все свои сбережения потратившего на обучение самого способного из сыновей. Феофил Купревич даже не пошел провожать сына, которого в мечтах видел агрономом. В кармане паренек хранит вырезку из «Минских губернских ведомостей» с объявлением о наборе в Петербургскую школу юнг.
      В 1913 году Купревич становится курсантом этой школы. Через два года он успешно оканчивает ее с записью в аттестационной книжке: «Способный. Старательный. Хорошо управляет огнем. Дисциплинирован. Подозревается в идеях, как философ».
      В самом конце 1915 года Василий Купревич сдает экзамен на звание комендора и зачисляется в класс артиллерийских унтер-офицеров. Вскоре его направляют для дальнейшего про-
      хождения службы на миноносец «Самсон». Василий успевает принять участие в морском бое, о чем оставляет такую запись в своем дневнике: «Потоплен один тральщик. Эсминец с немцами дал драпа от нас. Приятно все-таки, когда сильный, и от тебя бегут».
      День 25 октября 1917 года застает двадцатилетнего моряка в Гельсингфорсе. Со скоростью 35 узлов в час революционный «Самсон» направляется в Петроград и в полной боевой готовности входит в Неву, где уже стоит «Аврора». Всю ночь команда с волнением ждет приказа. Лишь к вечеру следующего дня поступает сигнал о том, что стрелять из пушек по Зимнему уже нет необходимости. 31 октября «Самсон» берет курс на Гельсингфорс.
      Морская романтика больше не привлекает Василия Купревича. Комендор «Самсона» поступает на первый курс физико-математического факультета Гельсингфорского университета. Но по Брестскому миру Финляндия отделяется от России, так что учебу приходится бросить, причем очень спешно. Преодолевая льды Балтики, эскадра кораблей прорывается к Кронштадту.
      Началась гражданская война: мятеж юнкеров, ликвидация формирований генерала Краснова. В начале 1918 года Василий получает тяжелое ранение, и после выписки из госпиталя его списывают на берег. Краснофлотец Купревич принимает это с облегчением.
      Он возвращается домой и начинает работать учителем в сельской школе. В 1931 году Василий Феофилович оканчивает Институт повышения квалификации кадров народного образования в Москве, а в 1934 году становится старшим научным сотрудником Института биологических наук АН Белоруссии.
      В 1938 году его приглашают заведовать одной из лабораторий Ботанического института АН СССР (в Ленинграде). Там его и застает война. Отправив жену и сына-школьника в эвакуацию, Купревич остается в осажденном городе. Он пишет родным: «Я живу теперь в полном одиночестве. Ночью в комнате холодно. Топить печку нечем. Вчера перед нашим домом упал самолет. Домик уцелел, только окна и двери повылетали. К счастью, пожар не возник. Потери понесли оранжереи. Спасаем растения».
      В оранжереях было более шести тысяч растений, в том числе весьма теплолюбивый. Купревич берет к себе домой мексиканские кактусы, чтобы согреваться вместе с ними. Оставшиеся в Живых сотрудники Ботанического института эвакуируются по «дороге жизни» 8 февраля 1942 года. Василий Феофилович при росте примерно метр девяносто весит всего 48 килограммов. Между прочим, в блокадном Ленинграде он не только продолжал научные изыскания, но и защитил диссертацию на степень доктора биологических наук.
      Из казанской эвакуации Купревич возвращается в Ленинград. С 1949 по 1952 год он возглавляет Ботанический институт АН СССР. А в 1952 году его зовут к себе земляки-белорусы: Василий Купревич избран академиком и президентом АН БССР. В отделе физиологии и систематики низших растений Академии Василий Купревич проводит свои самые результативные исследования по физиологии больных растений, систематике грибов, почвенной энзимологии. Он обнаруживает внеклеточное выделение ферментов у некоторых организмов и выдвигает гипотезу о прогрессивном сокращении и специализации ферментного аппарата паразитных грибов в процессе их эволюции. Ученый доказывает, что растения могут усваивать для фотосинтеза углекислоту, которая попадает в корневую систему вместе с водой из почвы. Купревичу также принадлежит открытие внеклеточных ферментов, которые выделяются кончиками корней высших растений, что доказывает возможность гетеротрофного питания высших растений в природных условиях.
      Всего из-под пера академика вышло более ста работ, в том числе монография «Почвенная энзимология», положившая начало новой научной дисциплине.
      На склоне лет Василий Феофилович задумывается над философской проблемой жизни и смерти. «Подозрения» в философских идеях, когда-то зафиксированные в характеристике юнги, наконец-то оправдались. «Может ли человек жить дольше? Я утверждаю: да, может. Должен!» - говорит Василий Феофилович. Он старается обосновать эту свою мысль с точки зрения биологии.
      «Смерть, неестественна сущности человека… Очевидно, человек интуитивно понимает, что столетия, на протяжении которых продолжалась эволюция, теряются напрасно, если жить ему всего 50-70 лет… Откуда следует, что каждому существу суждено умереть? Обычно отвечают: из наблюдений, из опыта. Но опыт ежедневно убеждает нас, что Солнце вращается вокруг Земли…»
      В своих рассуждениях Купревич опирается на воззрения немецкого биолога Августа Вейсмана, который еще в 1882 году усомнился в том, что смерть неизбежна. Имя Вейсмана в СССР
      долгие годы считалось синонимом лжеученого. Гонимых генетиков обзывали «вейсманистами». Вейсман, в частности, считал, что определенная продолжительность характерна для жизни как растения, так и человека не потому, что вечное существование противоречит самой природе жизни. Просто организмы потеряли способность обновлять «поломанные» клетки в результате естественного отбора и жизнь гипотетически бессмертной особы сократилась ровно на тот срок, по прошествии которого она уже не приносит пользы виду.
      Купревич знал, что в основе жизненных форм лежит протопласт-сложное вещество, непрерывно стремящееся к обновлению, способное к изменению свойств в процессе обмена материей и энергией с внешней средой. Живое вещество отличается от неживого именно способностью к самообновлению или самоповторению. И способность протопласта к усвоению только определенных элементов окружающей среды в процессе самоповторения - то есть построения живого вещества данного типа или вида - безгранична.
      «Нет в мире материальной структуры, которая могла бы соперничать в устойчивости и неизменности с протопластом - носителем жизни»,- такой вывод сделал Василий Феофилович. «Смерть - явление историческое,- говорил он,- она существовала не всегда, а возникла на некоем этапе развития жизни и сразу сделалась главным двигателем эволюции: смена поколений привела к возможности появления (и закрепления в результате естественного отбора) именно тех организмов, которые были лучше приспособлены к окружающей среде. Mors creator vitae est - творцом жизни является смерть. Если бы ее не было, наши животные предки так никогда бы и не стали людьми. Вместе с тем, создавая новые виды, смерть обозначила им "естественные" сроки жизни. Но с возникновением общества человек выскользнул из-под власти естественного отбора. Организм его сложился в далеком прошлом и, вероятно, на долгие времена. А смерть? Она сделалась историческим анахронизмом. Как фактор, способствующий улучшению природы человека, она больше не нужна. С точки зрения общества она вредна. Исходя из тех задач, которые стоят перед обществом, она нелепость. Кто же захочет оставлять эту бессмыслицу на веки вечные?»
      Основной вывод, сделанный Купревичем: механизм смерти возник в процессе эволюции.
      Великий физиолог И. Павлов считал, что человек должен Доживать минимум до ста лет. К его опыту и обращается Купревич. Перечитав труды Павлова, Василий Феофилович замечает, что собаки, жившие в неспокойных условиях, в которых ломались стереотипы их существования, умирали раньше тех, которые пребывали в спокойном состоянии. Купревич делает предположение, что смерть каким-то образом связана с нервной клеткой - нейроном.
      «Обратимся за "эликсиром бессмертия" к той самой природе. которая нас родила,- предлагает ученый.- Нам известны практически "вечные особи" в мире растений: одноклеточные, которые периодически омолаживаются. У человека через определенный период старые клетки тоже почти полностью заменяются новыми. Почему "почти"? А потому, что нервная система человека высоко дифференцирована и ее клетки не меняются от рождения до смерти. Так, может быть, старение и смерть человека - расплата за его сложную нервную систему? Если бы все было именно так, то мы жили бы не дольше кошки…
      Геронтологам необходимо прийти к общему мнению, что такое в конце концов старость человека. Если это болезнь, то ее можно лечить. Если она запрограммирована в гене, то эту программу нужно менять».
      Купревич как в воду глядел. В 1976 году американские ученые из Висконсинского университета выделили ген старения. Примечательно, что сделали они это открытие на ботаническом материале: ген был выделен из зеленого листа.
      Василий Фиофилович Купревич скончался 17 марта 1969 года в возрасте 72 лет. С точки зрения вечности он жил на Земле совсем недолго…