|
Публицистическая сторона его поэзии была сильна еще и потому, что после окончания факультета журналистики МГУ, он всю жизнь проработал в газетах. Владимир Федорович стоял у истоков Саратовского литературного объединения «Молодые голоса», помогал начинающим поэтам найти свой путь в творчестве.
|
Автор:
Эдуард Пасютин
|
Дата: 06.04.2013 21:33 |
| Памяти Владимира Бойко, поэта и моего друга
ЕГО ДЕНЬ НАЧИНАЛСЯ С ПОЭЗИИ
Памяти Владимира Бойко
Свежая утрата. Свежее горе. Свежая боль.
Ранним утром в последнее воскресенье ноября 2005 года – междугородний звонок. Из Саратова. Звонит Оля, жена Владимира Бойко:
– Умер Володя…
Умер в свой день рождения. День прихода, день ухода – один день.
…Нас свела поэзия. Когда были на первом курсе, в одной из аудиторий проводился вечер поэтов факультета. Увидел знакомое лицо однокурсника, подсел рядом. Потом вместе медленно шли по вечерней Москве. Володька размеренно, глуховатым голосом читал стихи. Свои. Он был Поэтом. И чужие. Он знал и был влюблён в Поэзию. Я тоже. Это нас сблизило в тот вечер. И – на всю жизнь.
Стихи были содержанием его жизни. Он записывал их на отдельных листочках неторопливым, аккуратным, похожим на арабскую вязь почерком. Вообще он не любил суеты и всё делал неторопливо и аккуратно.
Я был зачарован звукописью и образностью вязевых строк его «Рублева»:
То в плавном круге «Троицы»
До светлых слез в глазу
Отчаянно раскроется
Российская лазурь.
Их хотелось повторять и повторять.
Перед отъездом в Саратов подарил мне цикл стихов. Среди них было поразительное для того времени стихотворение «Сказки Киплинга». Киплинга советская пропаганда считала певцом колониализма. Главное же было в концовке:
Но мы, переболев от встряски,
Хоть без особенной огласки
Храним симпатии свои.
Нас научили думать сказки,
Как разучить хотят статьи.
Это было не только и не столько о Киплинге и его сказках, сколько о советской журналистике, о нас, о нашем отношении к своей профессии. И в поэзии, и в журналистике – везде он был честен.
Его «Сказки Киплинга» так никогда и не были опубликованы.
Вернувшись после Университета в Саратов (его родители жили в Энгельсе, городе на другом берегу Волги), Володя стал работать в газете. Сначала молодежной («Заря молодёжи»), потом областной партийной («Коммунист»). И, конечно, писал стихи.
Газета его кормила. Поэзия была для души. Не знаю, как ему удалось совмещать в себе журналистику и поэзию. Журналистика сродни базарной торговле. Поэзия – очистительная молитва. Христос изгнал торговлю из храма, очистив его для молитвы. У журналиста-поэта и то, и другое проходят через одно сердце.
Выходили сборники его стихов. Назову лишь те, что есть у меня: «Жимолость» (1965), «Отсветы» (1972), «Корень» (1976), «День начинается с птицы» (1982). Видно, как с годами приходит простота мудрости, строки становятся прозрачнее, кристальнее. Он сам осознавал это:
Я приближаюсь к простоте,
Я к вам иду, мои поэты!
Его акварельная лирика мне кажется интереснее, значительнее его стихов на гражданскую тему.
И вдруг… на хрупкие деревья
Грачи осыпались как дождь!
Стал членом Союза писателей. Все его книги стихов изданы в Саратове. Московские издательства до него не дошли, а у него не было пробивной силы и наглости дойти до них. Провинциальный поэт с известностью в Приволжье. И это жаль. Думается, его лирика была достойна стать известной более широкому читателю.
За полвека мы встречались лишь несколько раз. Я ни разу не был в Саратове. Он крайне редко бывал в Москве. В основном обменивались обстоятельными письмами. Их были десятки. Не знаю, откуда пошло это обращение: «Здравствуй, Большой!..» «Привет, Большой!..» Так обычно начинались наши письма друг другу.
Последние годы были для Володи тяжелыми. В 90-е он не принял перемены, происходившие в стране. По существу он остался советским человеком. Не сложились отношения с новыми владельцами и руководителями газеты. Оказался невостребованным, как журналист. Лишился заработка. Семья бедствовала. Не мог позволить себе купить лишнюю пачку сигарет. Всё это угнетало его. Писал стихи (Ольга говорит: зрелые, мудрые и горькие.), но они лежали и лежат ненапечатанными.
Поэт должен быть нищим. Это сказано не мной. Возможно, в этом есть доля истины, если рассуждать абстрактно. Но если речь о близком тебе человеке, это горько.
Через полвека и я, наконец, решился впервые опубликовать свои стихи. В 2005 году вышел мой первый тоненький сборничек стихов «Моя свеча». Послал Володе. С волнением ждал его отклик. Вместо его письма – звонок от Ольги с шоковой вестью.
Ушел к своим поэтам. Владимир Бойко. Поэт. Российский интеллигент. Образованный, честный, порядочный человек. Мой друг. Нас научили думать сказки. Нас научила жить и любить Поэзия. Прощай, Большой!..
Эдуард ПАСЮТИН.
Июнь 2006 года.
Статья опубликована в курсовой газете, приуроченной к 50-летию нашего выпуска.
|
| Ответить на сообщение » |
|