"Вертикальные" иллюзии сгорели

Возвращаются все - кроме верных друзей

Больно, когда погибает человек. Когда внезапно погибает близкий человек, больно вдвойне. Известие, что при тушении верхового лесного пожара близ подмосковной деревни Полбино Шатурского района 15 августа 2010г погибла моя подруга и руководитель туристического клуба «Подорожник» Ольга Самоварщикова, как обухом ударило по голове. Вместе с группой добровольцев Ольга спасала горящий лес. Но не смогла сберечь себя. Невозможно поверить, что этой энергичной, умной и обаятельной женщины больше нет на свете. Дым от горящего леса Шатурского района накрыл невидимой пеленой смертоносную автомобильную трассу...

Жизнь, как кинопленка стремительно отматывается назад. Вот мы с Ольгой в экологическом лагере под Боровском, пьем зеленый чай возле костра. Вот мы с ней же держим в ладонях тонкие весенние льдинки Плещеева озера. А вот мы идем по набережной Москва - реки, где в лучах заходящего солнца сверкает золочеными куполами храм Христа Спасителя. Она была жизнерадостно-солнечным руководителем клуба «Подорожник», который создала с нуля пять лет назад. Этот клуб не приносил ей больших денег, «Подорожник» был обществом единомышленников, вроде того, что существовали в те годы, когда романтики, барды напевали под гитару: «люди посланы делами, люди едут за деньгами, убегая от забот и от тоски. А я еду- а я еду за мечтами, за туманом и за запахом тайги...».

Нынешние традиции расслоили общество, и романтики, лишенные бизнес- амбиций высмеиваются либеральной прессой как маргиналы, не успевающие шагать в ногу со временем. Кому нынче интересны походы на байдарках с палаткой да рюкзаками за плечами, правильно отдыхать в Куршавеле, хлебая черную икру столовыми ложками!

Года два назад мы с Ольгой после очередной экскурсии по Москве сидели в летнем саду и обсуждали, что же происходит с нашим молодым поколением, и откуда в нашем обществе открытых возможностей появилось поколение дауншифтеров, людей, сознательно отказывающихся от карьерного роста? Тот разговор глубоко запал мне в душу и я даже, помнится, написала и напечатала несколько статей о нашем «потерянном поколении» - дауншифтерах, людях, пришедших после ВУЗа в большую жизнь за профессиональным ростом но получивших в итоге лишь знакомство с системой коррупции.

Выпускница географического факультета МГУ, Ольга Самоварщикова однажды поняла, что вместо того чтобы безуспешно вписываться в дикие правила игры коррумпированного общества лучше создать свое собственное микрообщество с людьми, которых объединит иная мораль. Клуб «Подорожник» - как магнит потянул к себе таких же, как и она сама, единомышленников, страстных интеллектуалов, жадные до открытия нового, неизведанного.

Удивительно, но именитые экскурсоводы, историки, культурологи и ученые потянулись к «Последнему из Могикан», словно Ольга приоткрыла им дверь в чудесный мир подлинных человеческих ценностей, и показала альтернативу шашлыкам под пиво с грохочущей попсой над ухом. С позиции либерального менталитета и нынешних ценностей понять решение Ольги Самоварщиковой - ехать в Шатурский район, чтобы спасти от верхового пожара подмосковный лес, (не свою личную дачу!) невозможно. Ведь во время стихийного бедствия, охватившего Россию, на первых страницах интернет- изданий мелькают полуголые эстрадные девицы, рекламируются средства для загара и от выпадения волос, алкогольные коктейли и кулинарные рецепты, и создается впечатление что страна процветает. Прогнозы погоды, с ссылкой на Гидрометцентр лживо обещают холодный фронт вплоть до заморозков... Но эта виртуальная картинка резко отличается от реальной.

Что может сделать один человек против огнедышащей стихии тем более, женщина? Один в поле не воин. Но Ольга Самоварщикова рассуждала иначе. Будучи мастером в боевых восточных искусствах, она приняла решение, на которое мог отважиться разве что самурай. Идти навстречу полосе огня, который вражески пожирал наш лес, нашу землю, нашу страну. Против которого профессионалы - огнеборцы оказались бессильны. И отряды добровольцев решились на невозможное...

В страшной топке верхового лесного пожара Шатурского района, - о котором упрямо замалчивалось во всех сводках новостей, сгорели последние романтические иллюзии. На звонок в МЧС, что горит лес близ Хотичей по Егорьевскому шоссе, девица из штаба МЧС сонно заявила, «а, лес горит? Хорошо...» И бросила трубку. И никаких профессионалов на подмогу маленькой команде Ольги Самоварщиковой не пришло. А зачем? Ведь бороться с огнем страшно и опасно, пускай все горит синим пламенем! Это разве что дипломированные географы вроде Ольги Самоварщиковой еще относятся к лесу трепетно, как к живому организму, зеленым легким планеты и русскому богатству. Нынешний Лесной Кодекс давно уж поставил точку во всей этой слезливой романтике. Лес в новом федеральном законодательстве приравнен к древесно-стружечному материалу, без всяких там экологических соплей, цветов-грибов и птиц-зверей. Теперь лес это просто целлюлозо - бумажное сырье, которое можно передать на распил вороватому бизнесу, вырубить под корень, покромсать на чурбаки, лихо продать, чтоб купить себе дом в Англии... а в России - трава не расти!

И какое дело вороватому и циничному российскому бизнесу то глобального потепления, которое разве что и способны сдерживать зеленые легкие планеты?!... Русский бизнес, получивший в результате пожара, охватившего Россию, вместо твердой валюты за продажу древесно-стружечного материала лишь обугленные пни, не сильно расстроится. Он быстренько сменит ориентацию, и начнет вместо леса торговать пивом и водкой, лекарствами для собак и кошек, цементом и гравием, морожеными креветками и ножками Буша, да не все ли равно, чем именно - деньги не пахнут! Звонкой монетой хочется набить карманы как можно быстрее. А лес для этого никак не годится - он растет целый век!

И лесники нам нынче ни к чему. Мы живем в мире экономической рентабельности, правила «купил- продал- наварил- распилил». Профессия специалиста по лесному хозяйству, которой с Петровских времен уделялось в России приоритетное значение, оказалась в новом Лесном кодексе не нужной вовсе. Незадолго до того, как пожары охватили пламенем всю Россию, по лесному ведомству прокатилась гигантская волна сокращений, и сотни специалистов по лесному хозяйству оказались выброшены на улицу. Официальная позиция властей такова: на дворе финансовый кризис, в казне нет денег, нечего бюрократа- лесника кормить! Но это лукавство. Просто для того, чтоб пустить зеленые легкие планеты на дрова да пиломатериалы - никаких специалистов-лесников не требуется!

Да и профессиональных пожарников нашей стране не нужно. И техники тоже. Куда удобнее деньги от всяческих «целевых программ» просто положить себе в карман или американский банк, а потом туда же и свалить, как это было с министром финансов Подмосковья - Алексеем Кузнецовым, уголовных статей которого хватило бы на целую преступную банду. И который так же неуловим, как и шпион высокого класса. Но мы уже привыкли к тому, что коррупционеры разгуливают на свободе, что власть - бессильна. Причем во всем, за что она ни возьмется. Пусть и лесные пожары потушит дождь или снег, который рано наверняка к Новому году все же соберется. Официальная власть тут ни при чем. Она заявляет, что делает все возможное, чтобы потушить лесные пожары, но огненная природа сильнее человека.

Увы, стихия лесного огня сильнее человека лишь для нашей сверхдержавы, застрявшей в каменном веке. В Европе разводят руками, как, у русских, победивших Наполеона и Гитлера нет современных средств для тушения пожара? Французы хотели было прислать нам на помощь своих профессионалов, но Россия помощь отклонила, заявив, что справится своими силами. Опять лукавство. Вся Европа давно тушит масштабные пожары с помощью особых химических препаратов, сбрасывая на горящие леса с бомбами, начиненными этими реактивами. А Россия об этом и не слыхивала. Конечно, профессиональные пожарники расскажут Вам что есть в нашей стране авиабомба «Базальта», начиненная водой с реагентами и способная одним ударом потушить 100 квадратных метров полыхающего низовым пожаром леса. Но где же эти «базальты» на практике? На практике у нас нет ни реактивов, ни бомб ин самолетов, способных эффективно сбросить их на горящий лесной массив. Каменный век.

1972 год. Тогда тоже все горело. И дорогостоящих авиабомб для тушения лесного пламени тоже не хватало. Но огнедышащего дракона сумели усмирить. Как? На помощь пожарникам мобилизовали всю армию. Торфяной дым всего неделю продержался в Москве и начал отступать. Почему же не можем сделать то же самое сейчас? Видимо, армия не та у нас уже и численностью и качественным составом. Скорее людей потеряешь зря на болотах да в угарном газе, чем пожар потушишь.

А добровольцы идут навстречу огненной стихии. Навстречу своим иллюзиям. Быть может, они искренне верят, что смогут помочь там, где в растерянности даже малочисленные профессионалы? Наивность русских волонтеров -для меня загадка, быть может кто-то из них видел, насколько эффективна помощь добровольцев-волонтеров за рубежом, и сделал вывод, что волонтерская система в борьбе с пожарами точно так же сработает и в России? Увы. Россия - не Европа.

Совершенно случайно, когда в России горение лесов было на пике, я оказалась в Прибалтике, где с одной стороны, охлаждающая близость моря, но с другой стороны и лесов хватает, то есть, в принципе, есть чему гореть. И ничего нигде не горит - ни одного пожара! Как прибалты добились этого? А вот как. Такая картинка. Обычная провинциальная семья, в которой перемешаны славянские и угро-финские корни. Сельский дом. В коридоре стоят высоченные сапоги-ботфорты, с резиновыми ремнями-лямками. Для чего они? Оказывается, глава семьи очень гордится тем, что служит в добровольной противопожарной службе. И когда поступает по телефону вызов, он мгновенно впрыгивает в сапоги, натягивает на себя лямки-ремни, и получается - комбинезон. Сумка с аптечкой, респиратор - и скорей к машине. Совсем не обязательно он спешит на пожар.

Пикники под открытым небом и национальные праздники на природе - тоже повод надеть необычный комбинезон. Когда в России объявили о чрезвычайной ситуации, Эстония благородно позволила продлить всем гражданам России визы, чтобы они могли на Балтике спокойно переждать стихийное бедствие родной страны. Штраф за брошенную сигарету - впечатляющий, быть может потому сколько не едешь по лесному массиву- никаких костров с шашлыками и прочих нарушений порядка? И русскому, оказавшемуся в Прибалтике, есть чему удивиться, например, дорожному знаку «осторожно, белка!», за случайно задавленную водителем автотранспорта лесную белку налагается штраф, соизмеримый со стоимостью беличьей шапки. Иными словами, в стране Шенгенского соглашения лес- это не набор пиломатериалов, а живой организм, со своими обитателями, о жизни которых люди заботятся.

И полиция в Европе неподкупная, информация о том, что кто-то из местных стражей порядка «взял на лапу» со скоростью молнии становится инструментом компромата. А еще здесь в средневековье воров и коррупционеров выводили на площадь и публично им рубили руки. Зато теперь прибалты на селе живут «с открытой калиткой» и никаких высоченных железобетонных заборов с домофоном и надписью «дом находится под охраной частной охранной фирмы», никаких стен, которыми соседи отгораживаются друг от друга как у нас в России. Это к слову о том, что такое цивилизация, и где место России с ее европоцентристскими амбициями, в современном мире.

Пожары - это стихийное бедствие. Но вполне предсказуемое. Подмосковная Шатура горит каждый год. Помню, 2004 год, когда дым от подмосковных торфяников доходил, как и сейчас, до самой Москвы и дышать было нечем. Тогда многие шумели о том, останется ли губернатор Б.Громов у власти или нет, ведь в торфяном угаре люди уходили на тот свет и теряли окончательно здоровье? И я, слегка оклемавшись от своей астмы, не могла остаться равнодушной к теме лесных пожаров, тем более что именно тогда одним из направлений моей журналисткой работы стала экологическая тематика.

Простите за само цитирование, но уж больно красноречиво звучит та публикация, еще 2004 года. Статья так и называлась «Сезон пожаров- считайте открытым!». Вот несколько ярких реплик. «Загорелись вновь подмосковные леса. Задымился торф на наших болотах. Проблема горящих торфяников - ежегодное стихийное бедствие. Вот что об этом говорит депутат Мособлдумы Виктор Егерев. «Проблема горящего торфа более чем серьезная. Дым доходит до самой Москвы. Затруднено движение автотранспорта, люди погибают в ДТП. Идет обострение заболеваний. Разовые выезды пожарных - это не выход, нужна система мер, нужны деньги, а где их взять?».

Знакомые слова, правда? И сегодня из уст уважаемых депутатов звучит все та же песня. А воз и ныне там. Тогда же, в 2004 году, если поднять документы Минприроды и Минэкологии можно найти такое федеральное решение (цитирую): «Рекомендовать комплексное вторичное обводнение болот как метод рекультивации освоенных торфяников и снижения их горимости»... Прошло шесть лет, а «горимость» наших торфяников приводит в ужас даже зарубежные страны, которые шлют в качестве ценных подарков нашим чиновникам противогазы, защитные комбинезоны и маски. Тогда же, в 2004 году за комментарием на тему «что делать с горящими торфяниками» я пошла в сельскохозяйственную Тимирязевскую академию к декану факультета почвоведения и экологии Николаю Дубенок. И он сказал мне: «один из самых сильных пожаров в России был в 1972 году. Тогда с весны до глубокой осени горело все Подмосковье. И тогда были сделаны вывод. И в Подмосковье, Мещерской и Рязанских областях за год(!) были построены системы обводнения торфяников. Для торфа важно учитывать уровень грунтовых вод. Когда дождей нет, то этот уровень понижается, и торф начинает тлеть.

Причем на болотах, где растет трава семейства осоковых, которая в жару легко высыхает, идет самовозгорание под лучами солнца, и неосушенные торфяники горят еще лучше, чем осушенные. Залежи торфа могут быт очень глубоки - до 10 метров и больше, в таких запросто проваливается целая пожарная машина. И потому пожар легче предупредить. В 70-е годы после печального опыта 1972 года была оперативно создана система обводных каналов, которые были глубиной в 1,5 м и пролегали на расстоянии в 200м друг от друга. Торф имеет капиллярное строение - ему не надо много воды, чтобы его увлажнить. И вот так, по этим каналам болота постоянно подтапливались. И так же, кстати говоря, борются с лесными пожарами во всем мире. И наша система прекрасно работала. Потом с «перестройкой» ее эксплуатацию бросили, насосные станции прекратили свою работу и начались ежегодные пожары... Полностью затушить тлеющий торфяник нельзя, сколько воды с вертолета в него не влей, она просто уйдет вглубь, а верхний слой высохнет, и торф вновь начнет тлеть- и через неделю, надо вновь тушить то же самое болото. И так до снега. Но министерство по чрезвычайным ситуациям во главе с С.Шойгу уже так приучило население к ежегодным огненным шоу, к авральным вылетам вертолетов на борьбу с пожарами, к дорогостоящим операциям с большим количеством бензина людей и техники, что у обывателя уже сложился стереотип, что иначе и быть не может».

Может. Но не в нашей стране.

Не верится в то, что даже после того как дотла сгорела вся Россия что-то изменится. На дворе не 1972 год и выводы если и будут сделаны, то не такие как прежде. Вряд ли решат построить систему обводных каналов... Чем же тогда заниматься конкретным людям из МЧС? По экспертной оценке global fire monitoring centre общая площадь природных пожаров в России на 09.08.2010г с начала года превысила 15 млн.га. Это данные со спутников. Пресс-служба Минприроды называет цифру в 15 раз меньше. А впрочем, какие бы официальные цифры не звучали - это не меняет сути картины. Нынешняя власть бессильна перед пожарами. Система централизованной власти трещит по всем швам. Государство чем только не занимается, кроме как своими прямыми задачами по управлению страной. И потому веры в то что в стране наконец-то наведут порядок уже нет. Иллюзии сожжены.

Прошло шесть лет после публикации моей скандальной статьи о пожарах, когда тогдашнему Правительству пророчили отставку в связи с неуправляемой экологической ситуацией... но чиновники оказались непотопляемые. И те, кто от них напрямую зависит, тоже обучились пофигизму, ах у вас лес горит - ну и пущай горит дальше!

Чтобы построить систему обводнения торфяных болот требуется всего год. Прошло шесть лет. Что изменилось с тех пор? Ничего.

Вот только еще одного очень доброго и самоотверженного человека на нашей земле не стало.