Смотрите, кто пришел на журфак МГУ!
Успешное прохождение вступительных испытаний решает судьбу будущих «акул пера»
Нынче все по-другому. Бабка Ежка (то бишь ЕГЭ) взяла бразды в свои корявые руки. В течение полугода на факультете разрабатывалась методика экзамена, который называется теперь «дополнительное вступительное испытание творческой и профессиональной направленности». И оценивается в 30 баллов максимум. Вопросы для экзаменаторов строго разделены по шесть блоков - от круга интересов до социальной ориентированности абитуриента. И никаких там сочинений или печатных работ в поле зрения экзаменаторов.
Второе новшество - ход экзамена фиксируется секретарем на диктофон. Это на случай апелляции. Третья новость - лимит времени. Раньше как бывало? Один абитуриент говорит пять минут.
Другой - полчаса. Сейчас все строго - 15 минут на каждого, и будьте любезны. Секретарь скажет «стоп» и прервет вас на самом интересном месте.
Дождь смоет все следы книг
9.00. На улице дождь, мокро, холодно, противно. Но сказался груздем - полезай в кузов. Тащусь на Моховую. У входа на факультет - возбужденная толпа абитуриентов и родителей. Первых прогоняют через тройной кордон милиционеров - они заставляют вытряхивать все лишнее из абитурских сумок. Вторые «болеют» на расстоянии у памятника самому лучшему студенту всех времен и народов - Михайле Ломоносову.
Самые дисциплинированные журналисты-экзаменаторы собираются в одной из аудиторий. Стряхивают зонтики. Некоторые радостно ахают, узнавая в солидных тетях и седых (лысых) дядях своих однокурсников. Целуются-обнимаются, не веря своим глазам, ведь прошло каких-то двадцать-тридцать лет.
9.30. Появляются первые сотрудники факультета и оглашают список - кому в какую аудиторию и в какой компании. Мне выпадает 109-я. Иду искать.
10.15. Язык доводит до первого этажа. Оказывается, 109-я - это бывшее помещение библиотеки. Вот новость - все библиотеки факультета теперь выведены из здания и на их месте расположились отремонтированные служебные помещения и аудитории. К добру ли? Это-то я и попытаюсь понять, устраиваясь рядом с коллегами - преподавателями Еленой Станиславовной и Антоном Ивановичем и журналистом с ТВЦ Андреем (это уже закон, что все преподаватели - строго с отчеством, а журналисты - только по имени, вечные щенки).
Утопическая реальность
11.15. Вот и первая жертва. Тимур К., москвич 17 лет. Худенький, глазастый, вихрастый. Мечтал стать актером и поступать в ГИТИС, по стопам родителей. Но вовремя спохватился и переориентировался. Умный - не только имеет представление о газетахжурналах, но и сам уже пописывает. А среди любимых книжек называет… «Розу мира», правда, считает, что написал ее Леонид Андреев. Мы поправляем. Тимур не смущается и бойко излагает идеальное общественное устройство, предлагаемое автором-утопистом.
Похоже, того самого «социального темперамента», наличие которого нам следует выявлять, у него в избытке.
Мы млеем от восторга, однако Андрей дает залп тяжелой артиллерии: какие у нас ветви власти? какие палаты? К травле гения подключается Антон Иванович: кто такой Грызлов? Но Тимур с изяществом отбивает все атаки - да, похоже, он совсем не утопист.
«Стоп!» - говорит секретарь Света, и абитуриент удаляется. А мы, посовещавшись, ставим ему щедрые 26. И думаем, что дальше будет еще лучше, вот наивные…
Республика или монархия?
11.41. Теперь косяком идут барышни.
Вика Г., дочь военнослужащего и домохозяйки. Мечтает стать кинокритиком. Долго рассказывает нам, как любит Чаплина и Джима Кэрри. Я интересуюсь, кто победил на минувшем Московском кинофестивале. Вопрос приводит девушку в ступор. Прошу назвать фильм, в котором Олег Янковский сыграл свою последнюю роль. Девушка теряет дар речи. Деликатная Елена Станиславовна пресекает мое хамство и просит рассказать Вику о любимых книжках. Та называет Достоевского (прямо инфекция какая-то после сериалов!). Вопрос о парламенте приводит ее в замешательство, и мы с миром отпускаем жертву иллюзий с баллом 17.
12.02. На «горячем стуле» Елена Ц. из Ивантеевки. Ответ на вопрос о причинах, которые привели ее на факультет, похоже, отрепетирован: сеять разумное, доброе, вечное. Книжки она читает, а вот при каком строе мы живем нынче - республиканском или монархическом - ответить затрудняется. Этот провокационный вопрос ехидн-экзаменаторов заставляет девушку надолго умолкнуть. Пожалев сеятельницу, ставим ей 17 и, тяжко вздыхая, переглядываемся: а сами-то знаем? Шучу, шучу…
Я спросил у Ясена…
12.19. В аудиторию входит уже порядком сгорбленный, но все такой же безумно обаятельный Ясен Николаевич Засурский, теперь не декан, а президент факультета (кстати, где-то в соседней аудитории принимает экзамены его внук, Иван Иванович). Поцеловав ручки дамам (это у него ритуал), присаживается рядом (вот повезло!).
12.23. На пороге Лейла А. из Королева. Девушка уже резво клепает пресс-релизы и сотрудничает с музыкальными группами. Но хочет писать о культуре (сдается, культуры на всех девушек уже не хватит), о музыке в частности. Мы просим ее указать разницу между пресс-релизом и журналистской статьей. Лейла резонно отвечает, что цель первой - продажа товара. А второй - информация. А мы что думаем? Барышня, похоже, настроена на диалог. А еще она любит Гоголя, но странною любовью: ни одного фильма или телесериала по его произведениям вспомнить не может.
Ясен Николаевич невинно интересуется, черты каких гоголевских героев Лейла видит у себя. Та, не задумываясь, отвечает: в школе я была Акакием Акакиевичем, а сейчас и Коробочка, и Манилов… А что? Остроумно. Впрочем, девушка, подобно Манилову, тоже смутно представляет общественное устройство страны, в которой живет. Вздохнув, ставим 18, добрые мы.
12.46. Виктория С., в белой кофточке, с аккуратным хвостиком, очень любит конный спорт и Финляндию. Печатается в газете «Неделя Подмосковья». Нас почему-то клинит на финской теме. Мы пытаем девушку по поводу финской войны и роем еще глубже - до императоров Александров. Но девушке, видно, больше по душе не история Финляндии, а ее природа. Для подстраховки она параллельно подала документы еще на филфак на лингво-филологию, где можно изучать финский язык. Мой вопрос о грядущем журналистском заработке в 300-400 долларов ее не смущает, папа-мама помогут. «Девочка из обеспеченной семьи», - вздыхает Ясен Николаевич.
Ниже черного пояса
13.08. Запомним это время. Внесем в анналы. Именно тогда в аудитории явился «герой дня» - Александр Б. Прям Саша Белый.
Каратист, сын каратиста, черный пояс, мечтает выпускать газету о карате под крылом спортивной Конфедерации (или Федерации) и, похоже, рожден в спортивном зале. Юноша в белом свитере с ясным, незамутненным взором поясняет нам, что читает только желтую прессу, смотрит только кабельный телеканал «Боец» (ой, а что это?), а литературу вообще не любит, ну ее, там букв много.
Я. Н. деликатно выясняет, кто написал «Дон Кихота». Зря он…
- Нет, не вспомню, - напрягается Саша.
«Стерильный персонаж!» - даже с каким-то восхищением диагностирует Засурский, когда за юношей закрывается дверь. Мы дружно решаем ставить ему нуль. Но ставим три, потому что добрые. А меня несет в воспоминания: - А знаете, Ясен Николаич, я тоже занималась карате. И причем здесь, на факультете.
- Да ну? - удивляется патриарх и тут же с места в карьер берет у меня интервью:
- И что же, пригодилось в жизни?
- Да, точный удар ступней в коленку врага как-то решил многие мои проблемы…
Я. Н. смотрит на меня с восхищением, сняв очки.
Хипстеры - это вам не метросексуалы
13.44. Мы отвлеклись, простите. Тем временем на пороге возникает рыжая бестия - Анастасия С. Ну, не Стоцкая, но похожа. И тоже помешана на музыке - в стиле гранж, рок, фолк, далее везде. Но! Девушка еще снимает камерой на концертах и уже просочилась на один из музыкальных сайтов. Там сначала бесплатно, потом за денежки печатает свои фотки. Гонорар, между прочим, отдает в детский дом.
Анастасия хочет быть - о боже! - литературно-художественным критиком. Читает журналы Rolling Stones и «Афишу», а также «Новую газету». Уважает граффити. На короткой ноге с представителями ряда субкультур - в том числе с хипстерами, панками, эмо… Наш интеллектуальный отряд просит пояснить, не являются ли хипстеры дальними родственниками хиппи.
Девушка с удовольствием просвещает: ну уж нет, хипстеры - это ленивые пафосные безыдейные персонажи, главное для которых - шмотки. Век живи, век учись… Но, увы, во всем остальном субкультурка не шибко эрудирована - и получает 19. А мы убегаем обедать, пока хипстеры не обогнали.
Перестройка или оттепель?
15.00. Сытые и добродушные, рассаживаемся за инквизиторскими столами. Ну, кто там у нас на десерт? Настя Р., красотка из Сочи, с точеной фигурой и мечтой стать телеведущей. На местном канале уже засветилась. А то, что программа «Пусть говорят» ей неизвестна, равно как и любая другая аналитическая, это мелочи жизни. Настя с удовольствием рассказывает нам историю, как ее с друзьями замели в ментовку, потому что она находилась на улице позже 22 часов, - такие строгие порядки в городе, где темные ночи. Безобразие, возмущается Настя, мы были в машине с друзьями и вот вдруг оказались в обезьяннике, а там такой хаос! Вы не поверите, но милиционеры на рабочих местах пьют водку и матерятся! Этот опыт ее очень обогатил. Потрясенные рассказом о милицейском хаосе, мы забываем спросить о верхней и нижней палатах, а также о Миронове, Грызлове и должности В. В. Путина, ставим девушке 13 и с Богом отпускаем из этого хаоса экзамена домой.
15.19. Алина М. из Северодвинска печатается в местных газетах, что не помогло ей вспомнить время перестройки. «60-е годы?» - с надеждой спрашивает девушка, но, увидев наши суровые лица, сникает. Андрей справа кидает подсказку: «Ну, когда развалился СССР?» Девушка молчит, как партизан на допросе.
А мы сладостно добиваем. Кто был первым президентом СССР? Кто - России? Какие государства вошли в СНГ? В какой южной стране и зачем сейчас Дмитрий Медведев? Травля младенца прекращается после сигнала «Стоп». Мы не звери, ставим северянке 13, хотя число и не очень счастливое.
15.45. Улыбчивый пермяк с хитрым прищуром - Иван Ш. - внятно отвечает на все вопросы, в том числе и о начале Второй мировой войны (молодец!), Федеральном собрании и спикере. Умница получает 28.
16.07. Девушка София К. из Казани тоже не дает маху - читает «Литературку», потому что «там любят Россию», и знает, что Поляков там - главред. И что журналисту, помимо умения слушать и внимания к людям, требуются также амбиции и фанатизм, то бишь энтузиазм. Заслуживает 24.
16.32. Ульяна В. Православная девушка из Липецка в бескомпромиссном декольте печатается в журнале «Золотой ключик». Любит петь, предлагает ее послушать. Мы с ужасом отказываемся. С вызовом заявляет, что любит Пушкина и Достоевского (тоже удивила!). А еще нахально читает нам лекцию о… кинезотерапии, «есть в коленке такая мышца». Уходя, с удивлением вопрошает: а почему мы ничего не спросили об устройстве государства? «Не успели», - потупившись, отвечает Андрей. Доктора!
16.08 - 19.04. Елена П. из Татарстана активно борется с пороками вроде курения-алкоголизма-наркомании в местной газете, участвует в митингах, что, видимо, не дает возможности читать книги и газеты и смотреть новостные программы по ТВ. Хочет быть военкором. Коллега интересуется, готова ли она три дня сидеть в засаде в кустах и не мыться. Девушка мнется. Похоже, не очень. Результат - 16.
А вот Мария Т. из г. Волжского понравилась нам своей загадочной мечтой «восстановить могущество державы на основе исторической памяти». За это и другое получила 26.
…Дальше - не помню. Дошла до точки. Припоминаю смутно любительницу бальных танцев, считающую Василия Аксенова актером. Дипломированную брюнетку из Интернет-портала о кино (!) с хищным прищуром - ей было некогда ходить на минувший ММКФ. И имя Ларса фон Триера, сдается, она впервые услышала сейчас от меня.
Все, конец, сил нет, аспирина, воды, занавес.
Бедные люди
- Это что, а вот у меня одна девушка долго мялась, прежде чем ответить, какое произведение Булгакова она знает, кроме «Мастера и Маргариты», - поведала знакомая сотрудница факультета. - А потом выдала - «Собачьи яйца». А другой написал в сочинении: мы еще не акулы пера, а караси авторучки, будьте снисходительны.
А мы что? Мы не звери. Сами такими были. Правда, Достоевского и Пушкина всуе не упоминали - все больше Евтушенко, Вознесенского, Астафьева, Солженицына, Битова, Белова, Булгакова. По телеку жадно впитывали новости - особенно ждали «Вести».
С экрана еще не доносился великий и могучий русский мат, и фильмы Тарковского, Феллини и Бергмана и др. можно было при желании посмотреть. И спектакли некоторые было стыдно не видеть… Все, больше не ворчу.
Итак, в сухом остатке.
Первое. Куцая устная речь практически у всех ребят. Русский язык - как у иностранцев.
Второе. Представление о журналистике - на уровне ТВ-картинки: «Хочу быть, как Собчак!» Или - как Парфенов (что уже лучше). О заработках и специфике не имеют представления даже те, кто регулярно посещает редакции.
Третье. По ТВ смотрят в основном Первый канал, из журналов знают «Афишу» и глянец, из газет читают «Коммерсантъ» и «Новую газету», один (!) человек назвал «Известия», и никто (!) - «Аргументы и факты», «Комсомолку» и «Московский комсомолец».
Четвертое. Государственное устройство страны, в которой родились и живут, для многих - тайна.
Пятое. Заботы рокеров и эмо для них важнее проблем пенсионеров и гастарбайтеров, социальные язвы родины - как другая галактика.
Шестое. Из всех видов искусства журналистики предпочитают ТВ, пиар и рекламу (что вполне реалистично).
Седьмое, личное. Почему-то все девушки одеваются на экзамен, как на пляж.
Восьмое. Все вышеперечисленное абитуриентов-2009 совсем не смущает, и они из-за такой ерунды не комплексуют - даешь позитив! Тем более что некоторые из них будут учиться за свои кровные (то есть родительские).
Как вам такая смена, Михайло Васильич?