Украинский ученый разгадал загадку старости и смерти!

В последнем номере "Журнала общей биологии" опубликована статья украинского ученого Алексея Бойко, в которой он выдвигает свою гипотезу, почему млекопитающие, в том числе и человек, не могут жить вечно. С раннего детства в нашем мозге перестают появляться новые нервные клетки. Именно это, по мнению Бойко, запускает программу старения организма и его неизбежной смерти, пишет сегодня еженедельник "Новое русское слово" (Европа-СНГ).

ХОРОШО БЫТЬ ГУБКОЮ

Почему мы стареем и умираем? Этот вопрос не такой уж наивный. Вот уж сто с лишним лет биологи не могут до конца понять, является ли смерть неизбежным явлением, а если является, то что именно отправляет нас на тот свет.

В природе есть существа, которых в той или иной степени можно считать бессмертными. У бактерий понятия старения практически не существует. И сто, и двести лет может жить моллюск жемчужница, причем чем дольше он живет, тем активнее размножается. И умирает он лишь из-за того, что все время растет: створки раковины становятся тяжелыми, и она уже не в силах их открывать.

Еще дольше могут прожить губки. Именно этим животным принадлежит рекорд долгожительства в царстве животных. Старейшим из живых организмов на нашей планете является гигантская антарктическая морская губка вида Scolymastra joubini, возраст которой, по разным оценкам, составляет от 15 до 23 тысяч лет. Она была обнаружена на морском дне у побережья Антарктиды около 20 лет назад американским исследователем Полом Дейтоном (Paul Dayton). Это довольно простое существо сидит прикрепившись ко дну, а клетки его постоянно обновляются, и фактически оно остается всегда молодым. Погибнуть губка может только от внешних причин.

В общем, бессмертие - штука не такая уж сказочная. "Я рассматриваю смерть не как первичную необходимость, а как нечто приобретенное вторично в процессе адаптации. Я полагаю, что жизнь имеет фиксированную продолжительность не потому, что по природе своей не может быть неограниченной, а потому, что неограниченное существование индивидуумов было бы роскошью без какой-либо проистекающей из него выгоды", - эти немного циничные слова знаменитый биолог Август Вейсман произнес в 1881 году.

В живом мире мало кому удается умереть именно от старости. Одного загрыз хищник, другому не хватило корма, третьего свалила какая-нибудь инфекция. Да и среди людей исчерпать до конца свой ресурс - непозволительная роскошь. Инфаркты, опухоли и несчастные случаи (не говоря уж о войнах) отправляют нас в могилу куда раньше, чем это заложено природой.

Поэтому до конца понять механизмы естественного старения и смерти не так-то просто. Есть гипотеза, что гибель организма вообще не является чем-то предопределенным. Просто накапливаются "поломки" и "сбои" в живой системе.

Сторонники другого подхода уверяют, что самоубийство заложено в самом организме. И опять-таки существует множество версий теорий программируемой смерти. Одни утверждают, что наше старение вызвано тем, что клетки не могут обновляться бесконечно. В них есть своего рода счетчик, который определяет количество делений.

Другие связывают старение и смерть с работой определенного гена. Третьи - с воздействием свободных радикалов... В общем, теорий и гипотез множество. И периодически появляются все новые и новые.

Одну из них предложил недавно сотрудник Национального аграрного университета Украины Алексей Бойко. Как известно, все новое - это хорошо забытое старое. Фактически гипотеза старения Бойко - это не что иное, как элевационная теория старения нашего соотечественника Владимира Дильмана, хотя и с довольно обширной "нагрузкой".

ОБИТАЕМ ПО-РАЗНОМУ, А УМИРАЕМ ОДИНАКОВО

Как признался Алексей Бойко в беседе с журналистом НРС, на создание своей гипотезы старения его подтолкнули личные неурядицы. Сначала пришлось на время бросить фундаментальную науку и заняться прикладными вещами. Потом тяжело заболела мать, и ученый вынужден был два года за ней ухаживать. Вскоре у него самого случились проблемы со здоровьем ("выпил как-то чекушку водки, а она оказалась паленой"), и в итоге Алексей несколько лет был фактически прикован к постели... В общем, было время спокойно подумать.

Размышляя о биологических процессах и изучая массу научной литературы, Бойко пришел к выводу, что старение млекопитающих, в том числе и нас с вами, отличается от всех остальных.

"У млекопитающих максимальная продолжительность жизни варьирует от трех лет у мыши до 211 лет у гренландского кита. Однако старение с изумительно сходной патофизиологией наблюдается у всех млекопитающих, и его протекание мало чем отличается среди их видов. Артрит, изменение гормонального статуса, менопауза, остеопороз, сосудистые нарушения, стирание зубов, поседение и облысение, катаракта, накопление межклеточного коллагена, увеличение количества липофусцина в клетках встречаются у всех изученных видов млекопитающих", - пишет биолог в своей статье.

И он выдвинул гипотезу: особенность в том, что в нашем мозге практически не образуется новых нейронов: "Наш мозг превращается в предмет одноразового использования, а заодно и организм в целом".

В общем механизм старения и программируемой смерти, по версии Алексея Бойко, сводится к расхожей поговорке: "Нервные клетки не восстанавливаются". Впрочем, сам автор выражается более научно: "Трансформация клеток радиальной глии в звездчатые астроциты в постнатальный период развития".

Попробуем перевести это с биологического на русский. Когда мы находимся в утробе матери, наш мозг активно формируется. Эмбриональные клетки превращаются в нейроны. Добраться до места назначения им помогают специализированные клетки, именуемые радиальной глией. Они служат нейронам чем-то вроде лестницы, по которой они карабкаются, добираясь до надлежащего им места в мозгу. Но, увы, вскоре после нашего рождения эта радиальная глия начинает превращаться в совсем другие клетки - астроциты.

Это особенность млекопитающих. Вот у костистых рыб, к примеру, за двадцать часов может вырасти 2 процента новых нервных клеток, причем часть из них может добираться практически до любых участков мозга. Именно поэтому рыба или птица могут прожить намного дольше, чем крыса или заяц такого же размера и веса.

Ни у человека, ни у его ближайших сородичей мозг почти не восстанавливается. Конечно, в каком-то количестве новые нервные клетки образуются. Но это происходит лишь в некоторых участках мозга, и оттуда нейроны могут встроиться тоже в строго определенные места. Причем участки, где могут появиться новые нервные клетки, относятся к самым древним зонам мозга, которые роднят нас с динозаврами и прочими доисторическими тварями.

ВСЕ БОЛЕЗНИ - В ГОЛОВЕ

По мнению Бойко, именно невозможность регенерации мозга является одним из главных факторов, которые запускают программу старения и смерти млекопитающих: "В результате необратимых патологических изменений в нейронах (и особо в гормонсинтезирующих) начинает неуклонно и неблагоприятно изменяться уровень гомеостаза, что наносит ущерб системам жизнеобеспечения организма млекопитающих, посредством чего прерывается течение его жизни".

Сразу же возникает вопрос: а нель­зя ли на основании этой гипотезы соз­дать нечто претендующее на звание "эликсира бессмертия"? Алексей Бойко уверен, что такое возможно. Сейчас он под руководством проректора Национального аграрного университета Украины Сергея Мельничука планирует начать разработку средства, замедляющего старение. Секрет этого "эликсира" он пока не раскрывает.

Если гипотеза Бойко окажется верной, то подобное средство может появиться и в других частях света. Например, недавно американская корпорация Stem Cell Therapeutics получила патент на производство клеток радиальной глии в мозгу взрослого человека. То есть технически ликвидировать "ущербность" нашего организма можно.

Вообще различных средств для преодоления старения сейчас разрабатывается довольно много. Автор этих строк готов заключить пари и поставить любую сумму на то, что в ближайшие десять лет как минимум одна Нобелевская премия будет присуждена за исследования в области победы над старением. Ведь десятки, если не сотни научных коллективов во всем мире пытаются найти "эликсир бессмертия", который позволит нам жить значительно дольше, чем мы живем сейчас.