"Персона грата"
Громкое убийство руководителя Банка России Андрея Козлова вызвало волну откликов и комментариев. Заговорили о том, что Россия в банковской сфере вернулась в 90-е годы. О состоянии банковской системы - беседа Виталия Ушканова с депутатом Госдумы, первым заместителем председателя Комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам Павлом Медведевым.
- После гибели Андрея Козлова вы сказали, что есть люди, которые не заинтересованы в повышении прозрачности российской банковской системы. Кто они, чем они занимаются, почему им выгодна "мутная" банковская система?
Медведев: Это маргиналы, которые иногда называются банкирами, иногда - предпринимателями. Они не умеют работать на честном поле бизнеса и хотят скрыть свою прибыль, чтобы не платить налоги. Этим жуликоватым предпринимателям нужны компаньоны-банкиры, потому что схемы, разработанные для сокрытия прибыли, завязаны на банки.
- Есть ли в экономике сферы, где этим людям наиболее вольготно?
Медведев: Я думаю, что во всех сферах им одинаково вольготно и все труднее и труднее. Схема, о которой мы говорим, включает в себя так называемое обналичивание денег. Еще 3-4 года назад это стоило доли процента, теперь цена дошла до 5 процентов. Обналичивать деньги стало много опаснее. Но во всех сферах экономики находятся проходимцы, которые заинтересованные в обналичке, потому что это им еще выгодно, несмотря на то, что дорого.
- Глава Федеральной службы по финансовым рынкам Олег Вьюгин буквально вчера заявил, что направление развития нормативной базы в банковском надзоре верное, однако пользоваться им можно по-разному. Он считает, что надзор требует изменений, и предлагает деперсонифицировать принятие решений в банковской сфере. Скажем, решение по отзыву лицензии не должно приниматься конкретным человеком, даже высокопоставленным. Это должен делать совет директоров Центробанка.
Медведев: Это и сейчас так делается. Правда, решение принимает не совет директоров, а специальный комитет банковского надзора, существующий внутри Центробанка. Беда в том, что решение кто-то должен подписать. По-видимому, рациональное зерно в предложении Вьюгина есть: вместо подписи можно ставить печать. Боюсь, правда, что предложение это недостаточно радикально. Возвращаясь к трагедии, с которой мы начали, скажу, что если бы Андрей Козлов и не подписывал документы, он был очень ярким человеком, локомотивом изменений в надзоре, без которого очень трудно продвигаться вперед. Такой локомотив всегда должен быть и, по-видимому, будет в Центральном банке. Ему не нужно ставить подпись, чтобы быть на виду. Нужно, чтобы правоохранительные органы выполняли свою миссию более аккуратно.
- Кстати, с правоохранительными структурами связано второе предложение Вьюгина. Он полагает, что нужно привлекать правоохранительные органы к борьбе с криминалом в банковской сфере и с недобросовестными банками.
Медведев: Правоохранительные органы, конечно, надо привлекать. Это полностью соответствует закону. Вопрос в том, насколько быстро и квалифицированно они реагируют.
- Что нового в предложении Вьюгина?
Медведев: Насколько я понял, он предлагает включить силовые структуры в структуру Центробанка. Против этого я бы, пожалуй, возразил. Каждый должен заниматься своим делом. Когда деятельность какого-то органа власти диверсифицирована, это приводит эффекту утки: все будет делать - бегать, летать и плавать, но все плохо.
- Нужна ли нам более эффективная процедура банкротства банков?
Медведев: В последние годы процедура банкротства банков существенно улучшилась. До того времени банкротством банков занимались физические лица, так называемые предприниматели без образования юридического лица. Во многих случаях, если не в большинстве, найти концы после банкротства банка было невозможно. Несмотря на то, что изменения системы предлагались много лет, были определенные силы, которые иногда прямо заявляли, что такие изменения им невыгодны. Изменения, которые сейчас приняты, состоят в том, что введен корпоративный фиксированный конкурсный управляющий (так называется лицо или организация, которая банкротит банк). Это Агентство по страхованию вкладов - та организация, которая платит страховые части вкладов. Тем не менее некоторые изменения в законодательство желательны: хорошо бы банкротить банк так, чтобы вкладчики этого не замечали.
- Сейчас говорят не только о банкротстве банков, но и о процедуре персонального банкротства, которую предлагает ввести Минэкономразвития. Потребительское кредитование так быстро набирает обороны, что уровень культуры заемщика за ним не поспевает.
Медведев: Это верно. Но я начал бы с того, что принял бы закон о потребительском кредите, который сделал бы заимствование более понятной потребителю процедурой. Закон заставил бы банки более четко объяснять, что ждет человека, если он взял кредит. Тем не менее банкротство физического лица обсуждать придется. Сейчас банкротство существует в нашем законодательстве, и проблема не в том, чтобы решить, банкротить человека или нет, а в том, как это делать. Недопустимо банкротить человека так, чтобы снять с него последнюю рубашку, нельзя его и его детей лишить крыши над головой. Это было записано в законе намного раньше, чем единственная крыша над головой превратилась в 5-этажный особняк. Как поступить с таким заемщиком? Это надо прописать в законе, иначе процедура банкротства человека превратится в фикцию.
Досье
Медведев Павел Алексеевич, депутат Государственной Думы РФ.
Родился 13 августа 1940 г. в Москве.
Окончил механико-математический факультет и аспирантуру МГУ.
Преподавал в Военно-инженерной академии и на экономическом факультете МГУ.
В 1990 г. был избран народным депутатом РСФСР. Работал с Борисом Ельциным в качестве специалиста-эксперта по экономическим вопросам.
Был заместителем руководителя аналитического центра администрации президента.
Депутат Госдумы. Член фракции "Единая Россия". Первый заместитель председателя Комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам.
Кандидат физико-математических наук. Доктор экономических наук, профессор.
Автор многих научных публикаций и книг.
Член редакционного совета журнала "Бизнес и политика".
Женат, отец и дед.