Без букашки мы не город. Дикие животные вымирают в мегаполисе целыми видами.
ЕСЛИ не принять меры, в столичных парках мы больше не услышим щебета птиц и все городские уголки природы постепенно превратятся в безжизненные лесопосадки. К такому заключению пришли исследователи из МГУ им. М. В. Ломоносова и Института общей генетики им. Н. И. Вавилова под руководством академика Юрия Алтухова. Наблюдения велись три десятка лет (к слову, подобная работа проведена впервые в мире!).
Здесь птицы не поют…
ВИДЫ диких животных исчезают с поверхности Земли прямо-таки на наших глазах. По данным природоохранных организаций, каждый год планета теряет один вид позвоночных и каждый день - один вид беспозвоночных. Строительство крупных городов - урбанизация - ускорило этот процесс почти в сто раз!
Что касается Москвы, власти города, надо отдать им должное, разработали стратегию охраны природы, проводят множество полезных мероприятий. Но виды животных всё равно исчезают. Не так стремительно, как в некоторых европейских мегаполисах, но всё же… В чём причина?
Кандидат биологических наук Вера Макеева, работающая в Музее землеведения МГУ, утверждает, что охрана природы у нас в первую очередь ориентирована на охрану территории, а этого недостаточно. Можно оградить лесопарковую зону высоким забором, тщательно патрулировать её и быть уверенным, что это лучшее, что удаётся сделать для животных. А их генофонд между тем деградирует от поколения к поколению. "Даже если создать идеальные экологические условия для обитания животных в городе, процесс их исчезновения будет продолжаться, причём с возрастающей скоростью, - говорит учёный. - Ведь решающую роль при вымирании животных играют генетические причины, а специфика обитания популяций в городском ландшафте такова, что их генетическое разнообразие неизбежно обедняется".
В черте мегаполиса братья наши меньшие (речь идёт о диких, исконно обитающих здесь животных - крысы и бродячие собаки не в счёт) вынуждены жить небольшими колониями. И каждая свежепроложенная асфальтовая дорога ещё больше эту изоляцию усугубляет. Фактически человек раздробил городской ландшафт на малюсенькие кусочки. Не имея возможности мигрировать даже в соседний "островок природы", находящийся в каком-нибудь десятке метров, мелкие животные вступают в близкородственное скрещивание, что ведёт к вырождению. В результате вид становится маложизнеспособным и обречён на вымирание.
От улитки до лягушки
БОЛЕЕ всего от изоляции страдает весь комплекс беспозвоночных животных. А ведь они составляют ни много ни мало 95% биомассы экосистемы! Птицы, млекопитающие и другие позвоночные не могут существовать без червячков, букашек и моллюсков. Они - постоянный источник пищи, а для всей экосистемы - основание грандиозной пищевой пирамиды. Проще говоря, улиток и червей едят певчие птицы и грызуны, на тех в свою очередь охотятся хищники - совы, соколы, куницы - и т. д. А по наличию хищников уже можно судить и об устойчивости экосистемы. Так что если всей этой мелкой живности не останется в почве, то в парках и лесах не будет певчих птиц и белочек, которых так приятно кормить с руки. Исчезнут букашки - сократится вся городская фауна.
"Особую ценность для изучения проблемы сохранения животных в городе представляют кустарниковые улитки, - продолжает Макеева, - реликтовые животные, старейшие обитатели московских лесов. Улитки перерабатывают листву в гумус и находятся в основании пищевой пирамиды. Биологи называют их "живыми консервами" - в голодное время, зимой и ранней весной, когда позвоночные пробуждаются от спячки, а птицы строят гнёзда, улитки становятся для них важным источником пищи".
Городские колонии улиток отличаются от природных. Московские учёные обратили внимание, что в Кунцеве раковины почти всех улиток красные и полосатые, а, скажем, в Кузьминках - коричневые и бесполосные. Затем проанализировали биохимические признаки - ферменты. Так выяснилось, что разнообразие генофонда моллюсков в городских популяциях резко сократилось - на 70%. Только две популяции из 12 проверенных сохранили генетическое разнообразие.
Затем исследователи взялись за бурых лягушек. Остановили свой выбор на двух видах - травяной и остромордой. Они часто встречаются в Москве и способны путешествовать на расстояния до 10 км. Тем не менее городские магистрали представляют для них непреодолимую преграду. Учёные обследовали 500 лягушек из семи особо охраняемых природных территорий (Лосиного Острова, Битцевского леса, Кузьминок, Тропарёва и др.) и сравнили их генетическое разнообразие с таковым у их "коллег" из нетронутых мест Подмосковья и Калужской области. Оказалось, что в среднем генетическая изменчивость московских амфибий в 1,5-2 раза ниже по сравнению с природными.
По мнению учёных, "вылечить" вымирающие популяции города можно, лишь регулярно обогащая их генофонд. Иначе говоря, перевозить лягушек, улиток и прочую мелкую живность из одного парка в другой, разбавлять их колонии особями, выловленными в дикой природе. И такая работа ведётся уже третий год. "Необходимо изменить сам подход к сохранению природы. Чтобы понять суть происходящих в ней изменений, надо опуститься на генный уровень, это единственный путь, - убеждена Вера Макеева. - Контроль генофонда экосистем рано или поздно будет налажен во всех мегаполисах, и мы рады, что Москва стала первым в мире городом, который готов организовать у себя подобную систему".
Если же сидеть сложа руки, то деградация фауны - лишь вопрос времени. Согласно расчётам, уже на протяжении 10-15 лет в Москве исчезнет треть популяций диких животных. А через 50-100 лет число их колоний сократится на 75% от того, что есть сейчас. Это значит, что наши внуки в поисках певчих птиц будут уезжать из Москвы за сотни километров. А встреча с белкой в лесу будет так же неожиданна, как прилёт инопланетянина.
Дмитрий ПИСАРЕНКО