Дойти до...
В отличие от "Кинотавра" со столичного показа "Точки" зрители не уходили. Более того, история трех московских проституток так задела публику, что когда в зале кто-то засмеялся, весельчаков резко одернули: "Чего смеетесь? На ее месте могли быть вы!"
Поводов для смеха в фильме Юрия Мороза действительно маловато. Героини "Точки" - лимитчицы Мойдодырка (Дарья Мороз), Аня (Анна Уколова) и Зебра (Виктория Исакова) - живут в бытовке возле вокзала, во время "субботников" бесплатно обслуживают ментов, а в выходные дни пьют водку с соседями-корейцами или балуют себя текилой в местной забегаловке. Они мечтают накопить денег и начать новую жизнь, а пока что терпят побои и издевательства разного рода извращенцев.
Юрий Мороз снял кино, нам несвойственное, зато характерное для кинематографа Латинской Америки, чьи лучшие на данный момент представители - бразилец Фернандо Мейреллиш и мексиканец Алехандро Гонсалес Иньяритту - строили свои самые яркие фильмы на трех китах: экзотике, натурализме и огромной симпатии к своим грешным героям. Все три условия соблюдены и в "Точке". Правда, на место латиноамериканского колорита пришли московские трущобы. Выглядят они не менее живописно: как-никак, съемочной площадкой фильма стала настоящая "точка", а некоторые второстепенные роли в нем сыграли профессиональные жрицы любви. Для пущей "документальности" Мороз воспользовался заветами датской "Догмы": снимал на цифровую камеру и старался избегать искусственного освещения.
Вызывающего озноб натурализма в "Точке" тоже хоть отбавляй: героинь поливают фекалиями, выбрасывают на ходу из машины, долго и жестоко бьют. Но самое удивительное, что кино при этом получается скорее позитивным. Секрет кроется в той самой любви режиссера к своим героиням, которая превращает социальную драму, бичующую пороки современного общества, в нежнейшую историю, призванную утешить ударниц сексуального фронта и вселить в них надежду. Как минимум на то, что добросовестный труд и бережливость однажды дадут им шанс стать независимыми предпринимательницами. Сутенершами.
Кинорежиссер Юрий Мороз:
"Интердевочка" нам не помогла"
В прокат вышел фильм Юрия Мороза "Точка", где с предельной откровенностью показаны судьбы трех подружек-проституток, которые обслуживают клиентов на московских улицах, а живут во времянке рядом с Рижским вокзалом. О том, насколько эта история отражает реальную жизнь, с Юрием Морозом побеседовал корреспондент "Известий" Игорь Потапов.
известия: На "Кинотавре", во время первого показа картины, очень много людей уходило из зала. Вы ожидали такой реакции?
Юрий Мороз: Я отдаю себе отчет в том, что я снимал достаточно жесткое и провокационное кино. Правда, на премьере в Сочи, где я смотрел фильм первый раз вместе с залом, мне даже показалось, что кое-где я перегнул палку, сделал его излишне жестоким. Но я был готов к негативной реакции. Мне кажется, она адекватная, не истеричная, никто не хотел меня порвать на части. Мне говорили потом полярные вещи - от "давайте покажем эту картину в школах" до "зачем показывать садистские упражнения режиссера". Я спокойно отношусь к этому, это всего лишь кино. Я сделал то, что хотел, а все остальное - вопрос восприятия.
известия: Некоторые упрекают вашу картину в искажении реальности, дескать, настоящие проститутки живут лучше и не обязательно за этим выбором стоит трагедия...
Мороз: Это и правда, и неправда. Дело в том, что поляризация проституток начинается еще на подъезде к Москве, где девушки просто стоят вдоль трасс. Проститутки выше классом - ближе к центру города, потом идут элитные, те, что по публичным домам или работают по вызову. Можно было сделать фильм про одних, можно про других. Я экранизировал повесть Григория Ряжского, его сюжет. Да, я выбрал именно этих трех девушек, их нельзя назвать элитными проститутками. Но в книге есть разные персонажи - и те, что живут лучше, и те, про которых вообще нельзя снимать кино, настолько это страшно. Я согласен, что если бы я показал девушку из хорошей благополучной семьи, которая пришла в проституцию, это расширило бы палитру. Например, в книге была девушка-проститутка, у которой есть муж, и этот муж превосходно знает, чем она занимается, и принимает это как должное, хотя иногда и бьет. Или, когда мы готовились к фильму, нам попадались девушки, которые учатся на филологическом факультете МГУ, можно было и про них снимать. А у меня показано, что эти девушки оказались в безвыходном положении и потому стали проститутками. Вообще это фильм о том, как поступает человек, который дошел до края.
известия: Как вы готовились к съемкам?
Мороз: Я снимал на реальной точке, которая находится в Москве, в пяти минутах ходьбы от Петровки. Подготовка - это целый процесс, и официальный, и не официальный. Сначала договариваешься с префектурой, получаешь разрешение на съемки, потом договариваешься с "мамками", которые эту точку опекают, потом - с крышующими и так далее. Бывают и накладки. Вот недавно в рамках продвижения фильма мы на Ленинградке, на обочине, поставили постер - картонную фигуру девушки, подсвеченную фарами. Тут же подъехали "мамки" и сказали: "Убирайте немедленно, нам не нужны проблемы". Потом подъехали парни с тяжелой судьбой, сказали: "А ну, убрали все быстро и свалили немедленно отсюда". А потом подъехала милиция, которая погрузила это все на уазик и увезла. Так теперь там возле этого стенда стоят два омоновца, охраняют рекламу.
известия: Вы отталкивались от других фильмов на эту же тему?
Мороз: Естественно, я посмотрел все, что удалось посмотреть. У нас даже был запланирован реверанс в сторону "Интердевочки". В одном эпизоде должна была появиться Лена Яковлева, но он не вошел в киноверсию. Или сцена, где одна из героинь падает в воду - это прямая отсылка к "Ночам Кабирии" Феллини. Но сказать, что есть какая-то картина, на которую я мог бы опереться, нельзя. Даже "Интердевочка" не помогла, потому что сейчас другое время и другие реалии. Тогда девочки-проститутки существовали в совершенно другом социуме, где продавать себя было однозначным позором. Сегодня многие светские персонажи делают то же самое на экранах телевизоров, и никто не называет это проституцией. Проститутки просто стоят посреди базара, где продается все.