Оттого прослыл он хулиганом
Умер Александр Александрович Зиновьев.
Интересный был человек, философ - не по диплому, а по жизни, по нутру. Абсолютно живой. Такой живой, что копеечную бирку "вечно живой" к нему не прицепишь. Не "вечно" - память о нем "хранить вечно" едва ли станут. А при жизни - живой. Для тех, кто его знал - куда уж живей! И опять казенный штамп "все, кому посчастливилось знать его, сохранят…". Черта с два! Многие из тех, кому "посчастливилось", рассказывают о нем такое, что…
Сказано - ЖИВОЙ человек.
Фронтовик (Зиновьев летал на бомбардировщиках дальней авиации), позже поступил на философский факультет. В начале 1950-х стал на факультете кумиром, знаковой фигурой. Можете себе представить "советскую философию" при Сталине? И вот в этом страшном бухгалтерском ведомстве Зиновьев нашел для себя живое дело! Написал диссертацию о "диалектической логике Маркса", о "восхождении от абстрактного к конкретному". Что это за штука такая, я объяснять читателям "ЕЖа" не стану по уважительной причине - не смогу. Как собака - все понимаю, а сказать не могу. Но вот в названии его самой знаменитой книги "Зияющие высоты" нечто "диалектическое", согласитесь, звучит, как и в "Катастройке".
Первый живой человек на факультете философии МГУ! От него просто "тащились". Вокруг него очень быстро возникла школа. В начале 1950-х (сразу после смерти Сталина) в нее входили Мамардашвили, Щедровицкий, Ильенков, Грушин, Карпинский, ряд других.
Одно время об этих людях было принято говорить чуть ли не с придыханием - по крайней мере, в той среде, где я работал, в Институте психологии. Из духа противоречия я, толком не читав их работ, пытался смотреть на них скептически, как на "марксистских начетчиков", эдаких людей, не познавших всю высокую мудрость, которую мне даром рассказали родители. Я в свои 20 "знал", что Советская власть и марксизм - "полное дерьмо", а эти взрослые философы "боялись" (по моему мнению) сию "высокую истину" осознать и играли в какой-то бессмысленный "полумарксизм".
Смешно вспоминать эти попытки смотреть на них "сверху вниз", находясь, на самом деле, сильно внизу во всех смыслах, в том числе и в интеллектуальном. Потом, повзрослев, я понял, что среди них действительно были полные схоласты и начетчики (в чем, кстати, нет ничего "плохого"), но были и очень живые люди. Тот же Зиновьев.
Но "чистая логика" - не главное, чем знаменит Зиновьев. С его темпераментом и простым здравым смыслом (вот уж кто умел видеть реальную жизнь!) он быстренько "взошел от абстрактного к конкретному". Оставаясь философом по складу личности и по культуре мышления, он стал писать издевательские социологические резко антисоветские романы.
Что было причиной?
Успешный советский философ, доктор наук, на пороге блестящей академической карьеры и вдруг… Говорили, что он разругался с Федосеевым (был такой философский начальник, член ЦК, вице-президент Академии наук. "Абсолютная идея завершила полный круг: вместо Канта - Федосеев, вместо Гегеля - Иовчук"). Ругаться Зиновьев умел и любил. Но это в любом случае было лишь следствием. А причина очевидна: ну свободный человек, сказано же! "Оттого прослыл я хулиганом, оттого прослыл я скандалистом…"
Нет, он не был "благонамеренным диссидентом". Не "шестерил" перед антисоветскими "генералами", как не "шестерил" и перед генералами (в мундирах и без) советскими. Не восхищался Западом, не умилялся по поводу "обманутого и обиженного коммуняками" русско-советского народа. Злобы и насмешки, часто очень грубой в его "философских приключениях Швейка", хватало, а любви к "униженным и оскорбленным", по-моему, как-то особо не было. И про "светлое будущее" он написал издевательский социологический роман, но насчет "светло-демократического будущего России" все больше помалкивал. Советский маразм он знал изнутри, находил все новые "закоулки маразма", но выхода не видел, видимо, никакого.
Оказавшись на Западе, Зиновьев, естественно, остался собой - диссидентом. Политкорректный западный профессор - это для него было существо еще более смешное, чем рассоветская свинья! Соответственно он себя и вел. И неудивительно, что жизнь его на Западе сложилась ничуть не глаже, чем в нашем "Ибанске" (извините, господа, но именно так он называл нашу Родину, "золотую мою столицу, дорогую мою Москву").
Зиновьев был не только знатоком диалектической логики. Он был большим поклонником материалистически-цинического объяснения истории. Объяснения, совсем не приводящего в восторг тех, о ком он писал, будь то советские "номенклатурные хряки" или западные "очкастые волки".
Когда СССР рухнул, когда Зиновьев громко, смачно проклял ельцинскую демократию (куда там трусу Проханову, кисельному большевику! Вот Зиновьев писал так писал: этот 70-летний профессор "конкретно", как говорится, "звал Русь к топору"!), его сочли безумцем, маразматиком, неудачником, писали, что он отрекся от себя. "Зиновьев не понимает", говорили те, кто, видимо, считал, что он-то "понимает" - куда уж Зиновьеву…
А он был всего лишь неумолимо последователен и верен себе - что твой Диоген. Он был и остался ДИССИДЕНТОМ - по натуре, по генетике и биографии (хотя терпеть не мог это слово). И дико подумать, что он мог бы продаться "за банку варенья да за пачку печенья", за все это дерьмо в виде ТВ-интервью, должности академика, металлических побрякух "за услуги барину III степени" и прочие атрибуты солидной старости солидной "номенклатурно-философской совести России".
Зиновьев номенклатурной совестью не был. И просто совестью не был. А был он собой - живым человеком со старческим упрямством, с темпераментом бойца и интеллектуального хулигана, с ясностью мысли логика и философа.
Диалектически развернувшись на 180 градусов, от отрицания Советской власти к апологетике в ее адрес, Зиновьев остался на своем месте. Он лишь яростно крутанулся на каблуках.
Нечего и говорить, что ни в рядах тупой зюгановской номенклатуры, пахнущей советским нафталином, "шанелью", кислым мужицким потом и свежей кожей новенького "Мерседеса", ни в рядах "новых путинских державников" места для Зиновьева не было, и быть не могло. Да, он матом крыл Запад, "противостоящий России", да, он подробно объяснял, как именно и почему Запад должен Россию уничтожить - но он это объяснял как свободный человек, а не как "кандидат на номенклатурную должность". Выслуживать "дворницкую медаль" за "антизападную службу" по линии "зюгановской оппозиции" или "путинской державности" ему было даже не то что "западло", а просто… Зиновьев бы сказал так, что его бы не тронули, а журнал закрыли. Не будем закрывать "ЕЖ"!
Печальная судьба философа…
Дело вот в чем.
"Конечный вывод мудрости земной" в социологии почти всегда очень банален. "В сухом остатке" нечто и впрямь вполне сухое. Либерализм - или этатизм, западничество - или державничество, русофобия - или русопятство… (или, того глупее, - детски-слабенькие смеси из того и другого, политологический киндербальзам). "Тощие абстракции", как мог бы сказать марксист-Зиновьев. А главное, итог всех этих глобальных социологически-политологических рассуждений, как правило, известен, задачка легко подгоняется под заранее известный результат.
Запад ненавидит Россию - Запад вытягивает Россию на буксире. Русские - пьяницы и бездельники, неспособные к самоорганизации - русские - опаснейшие конкуренты Запада, он обязан их утопить. "Предатели, погибла Россия!" - погибла, точно, от поиска предателей!
"Тезу" и "антитезу" русской политической философии выразительно сформулировал известный хулиган, погромщик, поэт и психопат Владимир Пуришкевич. "И показал бы кой-кому/ "Прогресс, свободу и Европу",/ "Осину, розги, Колыму".
Между этими полюсами заяц русской политической мысли и скачет.
"Выводы" даны заранее, сам "спор" и "аргументация" сводятся, в конечном счете, к тому, чтобы придти из пункта "А" в пункт "Б" еще одним путем. "Мы придем другим путем". Ну а "политологическое быдло" не утруждает себя даже этим - мало, что ротой маршируют из всем известного "А" во всем известный "Б", так еще и шлепают по сто лет как проложенному асфальту. Чего каблуки-то сбивать…
Да, "принципиальные споры с заранее заданным результатом" - это почти то же самое, что какой-нибудь "форум" в интернете, где все все заранее знают. "Ведь мы играем не для денег, а только б время проводить".
И вот этим делом яростно занимается умный и яростный человек?!
Да. И далеко не один.
Работа такая. Призвание такое. Печальное, я сказал? Да нет… Диалектическое. Такой вот диалектический путь, такая вот диалектическая ирония: цель - ничто (и всем известна), движение - все.
Ведь конечные выводы Зиновьева, его проклятья Западу, по "сумме слов" и в "популярном пересказе" не отличались бы от мычания какого-нибудь Зюганова (или того лучше, от казенных воплей какого-нибудь патриотического комментатора с ОРТ)! Почти то же самое относится и к противоположному лагерю "либералов-западников" - "окончательные выводы" тоже, как правило, удивительно банальны, известны заранее. Конечно, мысли Померанца отличаются от "либеральной агитки" (хотя в самом досуха выжатом виде тоже… не слишком отличаются) - но тут уж дело в индивидуальном стиле и темпераменте. У Зиновьева был темперамент бойца, у Померанца - ученого мужа.
Но, повторяю, Зиновьев интересен не "конечным пунктом", не "практическими выводами" - а бешеной скачкой и петлями в пути. Он любил и умел думать, и мысли его были свежие. А что в итоге все кончалось известными выводами - ну да, он не Кант, не Иисус Христос, не Ницше, не Маркс, новых ВЫВОДОВ он не придумал.
Зиновьев родился, жил, умер диссидентом - свободным человеком. Свободным в поведении, в мыслях, в "восхождении" и "падении" (а они у истинного диалектика постоянно меняются местами). Свободным даже в том, что он мог свободно менять свои взгляды - а это уж точно дано очень немногим людям (о проститутках, понятно, речи нет).
"Хорошие люди редки, как фальшивые деньги" (Максим Горький). К свободным людям это тоже относится. 10 мая одним свободным человеком стало меньше на свете.