Смерть. Радио. Точка. Кто охотился за архивом Левитана?
 |
 |
“Жизнь на виду” закончилась со смертью отца. Когда умер и муж, Наталье Судариковой пришлось и вовсе считать копейки.
В ночь на 4 февраля ее нашли в квартире с проломленной головой. По подозрению в убийстве был задержан 35-летний сын хозяйки - Борис. Эксперты определили: из бесценного архива Левитана исчезла часть документов. Оперативники ныне выясняют, не связана ли пропажа со смертью 65-летней пенсионерки.
Дом №2/11 в Воротниковском переулке, что недалеко от метро “Маяковская”, до сих пор называют “генеральским”. У подъезда в советские годы здесь выстраивались сплошь “Чайки” и “Волги”, и ныне от иномарок рябит в глазах. Семья Левитан занимала просторную трехкомнатную квартиру на четвертом этаже. Именно в ней в ночь на 4 февраля разыгралась трагедия.
К скандалам в квартире №12, где проживали потомки легендарного диктора Юрия Левитана, соседи привыкли давно. Тревогу они подняли, когда потолок над ними поменял цвет: окрасился кровавыми разводами.
Взломав дверь, милиционеры увидели в коридоре хозяйку квартиры - 65-летнюю Наталью Сударикову. Она лежала с размозженной головой. Перед смертью женщину пытали. Кроме черепно-мозговой травмы у нее были обнаружены переломы костей носа, резаные раны лица. В комнате валялись орудия убийства - окровавленные вилка, молоток, два ножа… Мебель и ковер были забрызганы сгустками крови и мозгового вещества.
На кухне, в халате и кроссовках, сидел, раскачиваясь на стуле, сын хозяйки - 35-летний Борис. На вопрос, почему пол в квартире залит водой, он сообщил: “Отмывал душу матери”.
Прибывшая на место психиатрическая бригада определила у Бориса Сударикова острое бредовое расстройство.
Номенклатурная квартира ныне опечатана. Наталью Юрьевну похоронили, ее сын в институте имени Сербского проходит судебно-медицинскую экспертизу.
“Яблочко от яблони далеко упало”
- Это только казалось, что все у Левитанов было в ажуре! - рассказывает старейший диктор радио Лидия Черных. - Личная жизнь у Юрия Борисовича, например, сложилась не очень удачно. С будущей женой, выпускницей Института иностранных языков, его познакомили друзья.
- Рая была красавица! - дополняет диктор Людмила Ларионова. - Когда шла по улице, все мужчины сворачивали головы.
Работа у Левитана была напряженная. В годы войны он читал сводки Совинформбюро, приказы Верховного главнокомандующего, позднее - все правительственные сообщения. В квартире молодых то и дело появлялись офицеры и провожали Юрия Борисовича к машине.
Раиса так и не смогла привыкнуть к ночным визитам людей в штатском.
Их брак продлился 11 лет. А потом Раиса заявила Левитану, что “встретила настоящую любовь”. В 47-м она подала на развод и тут же вышла замуж за офицера военной академии. Вскоре они уехали служить в Германию. Там у Раисы родился сын Семен.
- Десятилетняя Наташа осталась жить с отцом?
- Да, в небольшой квартире на улице Горького, - говорит Лидия Черных. - Потом им дали трехкомнатную квартиру в новом номенклатурном доме в Воротниковском переулке, где поселились генералы и партработники. Осталась жить с Левитаном и его теща - Фаина Львовна. Когда в Управлении делами ЦК Юрию Борисовичу предложили прикрепить его семью к спецстоловой на улице Грановского, теща замахала руками: “Я сама вас буду кормить!” Так и прожила Фаина Львовна у Левитана до 92 лет. Часто их навещала сестра Юрия Борисовича - Ирина. Сообща и воспитывали Наташу.
Но всеобщая любовь и опека не пошли Наташе на пользу. Девочка росла замкнутая, нелюдимая.
- Наташа часто появлялась на работе у отца, - рассказывает Лидия Николаевна. - Нам казалась она девушкой недалекой, даже глуповатой. Бывало, принималась что-то рассказывать, ее начинало нести, нести… Через пять минут она уже не могла вспомнить, что хотела сказать. Юрий Борисович не выдерживал, делал ей замечания: “Перестань!” Несмотря на то что школу Наташа окончила кое-как, Левитан пошел в МГУ на прием к ректору, ему не посмели отказать, приняли дочку. Но Наташа не училась, а мучилась: без конца пересдавала экзамены. Только благодаря громкому имени отца ей выдали диплом. Кругом все твердили: “Как яблочко от яблони далеко упало”.
- Юрий Борисович называл дочку “моя дура”, - вспоминает Роза Георгиевна Медведева, заведовавшая в свое время отделом на Всесоюзном радио. - Как всякий еврей, он был идеальным отцом. Понимая, что дочь не блещет умом, он комментировал ее поступки с юмором. Но и его терпению приходил конец. Бывало, услышав голос дочери, чтобы увильнуть от встречи и общения с ней, он спешил ретироваться через запасной выход.
- Наталья, как и ее отец, работала на радио диктором?
- Да что вы! Тут и авторитет Юрия Борисовича бы не помог. Это же ответственная работа. Левитан пристроил Наташу редактором на “Иновещание”, потом она работала на радиостанции “Турист”, где занималась тем, что отвечала на письма радиослушателей.
- Наташа долго не выходила замуж, - продолжает Роза Георгиевна. - Потом Юрий Борисович познакомил ее с тихим, покладистым медиком Левой, которого Наташа высокопарно называла “академиком”. Когда она забеременела, ходила, всячески выпячивая живот. Даже на большом сроке она носила обтягивающие платья. Когда она появлялась у нас в радиостудии, мужчины в смущении отводили глаза. А Наталья, казалось, вообще не была смущена. Она была очень странной женщиной. Ни с того ни с сего могла начать петь и читать стихи.
“Внук был любимчиком Левитана”
- Левитан обожал внука?
- Души не чаял. У меня в то время родился сын Борис, у него - внук Борис, - продолжает Роза Георгиевна. - У нас была постоянная тема для разговоров. Внук Левитана с детства был завален игрушками. Ему позволяли делать все, что он захочет. Чтобы не стеснять семью дочери, Юрий Борисович переехал в соседний дом на улице Медведева, купив там кооперативную двухкомнатную квартиру.
- Просто Левитану все труднее стало находить общий язык со своей дочерью, - уверен адвокат Александр Островский. - Когда мы отдыхали вместе в Пицунде, он рассказывал о сложных отношениях с Наташей.
Смерть отца стала для неприспособленной к жизни Натальи катастрофой.
- Наташа еще больше замкнулась, в квартиру никого не пускала, - рассказывает Роза Георгиевна. - Когда я пришла к ней в Воротниковский переулок, чтобы забрать партбилет Юрия Борисовича, Наташа поджидала меня на лестнице в коридоре, там и отдала документ.
Впоследствии она никогда не устраивала поминок по отцу. Мы приносили на кладбище в пакетах закуску. Располагались прямо на лавочке, у памятника. Наташа подходила, пригубляла стакан, закусывала и все спрашивала: “А вы отца, кроме этого дня, вспоминаете?” Звонила только с упреками: “Что же вы в этом году не пришли на могилу отца?” А ведь люди нашего поколения все уже больные, из дому выбраться для нас - целая проблема.
- Наталья Юрьевна не рассказывала о психических расстройствах сына Бориса?
- Я помню Бориса смышленым мальчуганом. Левитан не мог на него нарадоваться: в табелях у внука было больше пятерок, чем четверок. После школы Боря поступил в университет на престижный исторический факультет. После его окончания работал в каком-то НИИ, ездил в командировки. Потом в одном из телефонных разговоров Наташа упомянула, что сын женился, про невестку распространяться не захотела, сказала лишь, что она “военнообязанная”. В дальнейшем о семье сына даже не упоминала. Наташа была очень скрытной женщиной. В дом к себе никого не приглашала. О том, что похоронила мужа, она рассказала нам по телефону только спустя месяца два. А мы бы пришли, простились с Левой. Он был хорошим человеком. И умер хорошей смертью - прямо за столом от инфаркта. Говорят, Боря после этого очень изменился. Лев, в отличие от Наташи, был адекватным человеком, мог поговорить, успокоить сына. Мать же часто его нарочно заводила… В том, что случилось с Борей, - есть вина и Наташи. Она не вносила в семью того тепла, что требовалось ребенку. Когда сын повзрослел, активно вмешивалась в его личную жизнь и в конце концов развела его с женой. После смерти отца Боре стали часто вызывать “скорую”.
В апреле 1998 года одна из бригад увезла Бориса в психиатрическую больницу. В больничном корпусе за двумя заборами Борис провел две недели. В его медицинской карте появилась запись: “параноидальная шизофрения”. Получив инвалидность, он уже больше нигде не работал. Его мир замкнулся стенами элитной квартиры, которую он практически не покидал.
Наталья же жила воспоминаниями о своем великом отце. Они заслонили ей реальность.
Дни напролет с разными авторами она вела переговоры о написании книги. Однако никому конкретно этих прав не спешила передать.
- С собранным еще Левитаном архивом Наташа вела себя как собака на сене, - говорит ветеран радио Владимир Чуриков. - Юрий Борисович с другом - Борисом Лешенко - в свое время начинали писать книгу. Когда Левитан скоропостижно скончался, его дочь припрятала все рукописи, не дала соавтору из архива ни одного листочка, но все время обещала - водила пожилого человека за нос. Как-то ей позвонили из Музея современной истории, попросили архивные документы для оформления экспозиции о дикторах Великой Отечественной войны. Наталья под благовидным предлогом отказала и им.
- Наташа ходила по инстанциям, хлопотала об организации в своей квартире музея Левитана, - рассказывает живущая по соседству Нина Еремина. - Но дом-то номенклатурный: охрана, консьержка. Ей разрешения не давали.
Наталью Юрьевну, похоже, нисколько не смущал тот факт, что в этой же квартире живет ее больной сын, подрастает, в конце концов, пятнадцатилетний внук.
- Невестка с внуком Артуром жили отдельно, - рассказывает Роза Георгиевна. - Наташа с ними не общалась. Сколько нам звонила - хоть бы словом обмолвилась о внуке!
Со смертью мужа доходы практически нигде не работающей всю жизнь Натальи Юрьевны сильно упали. Когда на “Маяке” хотели сделать передачу о Юрии Левитане, она в первую очередь спросила, какой ей причитается гонорар. В 2004 году за отца ей вручали премию - “Радиоманию” в номинации “Радиолегенда”. Наталья Юрьевна и в офисе, и даже стоя на сцене интересовалась, не положена ли к ней денежная сумма.
Но в то же время Наталья Юрьевна, как и ее сын Борис, прекрасно знала, что сидит буквально на кладе. Эксперту, приглашенному в прокуратуру, было известно, что в послевоенные годы ее отцу - “голосу Совинформбюро” - штурмовавший рейхстаг майор передал ценнейшие документы Третьего рейха. Юрий Борисович их от греха подальше держал буквально за семью замками, говорил, что обнародовать их еще не время. Хранились в архиве Левитана и бумаги из ставки Верховного главнокомандующего. Оперативники предполагают, что незадолго до смерти Наталья Юрьевна кому-то показала часть документов из архива. По крайней мере, эксперты не досчитались в одной из папок пятнадцати листов. Похитили документы или Наталья их кому-то добровольно передала - пока остается тайной. Как и то, не явились ли бумаги причиной гибели 65-летней пенсионерки.
“Хоронил Наталью ее сводный брат”
6 февраля Наталья Юрьевна собиралась прийти поздравить с днем рождения старейшего “радийщика” Бориса Лешенко. А 4 февраля ее не стало. Это число стало для семьи Левитан роковым. В ночь на 4 августа 1983 года страна потеряла Юрия Борисовича. В ночь на 4 февраля была убита его дочь.
У гроба Натальи Судариковой кроме представителей московского правительства, старейших дикторов - друзей Юрия Левитана, стояла сестра Наташиного мужа и не признанный ею внук Артур. Подругами за всю жизнь Наталья так и не обзавелась.
Организовывал похороны ее сводный брат Семен, с которым она в силу своего трудного характера не общалась 17 лет.
- На кладбище Семен стоял в стороне, ни с кем не разговаривал, - рассказывает Людмила Ларионова. - Мы только знали, что он учился в Польше, хорошо знает польский язык, работал более десяти лет журналистом на радио, потом занялся мебельным бизнесом, уехал на постоянное место жительства в Израиль. Об убийстве Наташи он узнал по радио в машине. Тут же взял билет, приехал помочь с похоронами. Причем принципиально отказался от материальной помощи московского правительства.
- Семен - состоятельный человек. Видимо, он помнил, как Юрий Левитан помогал в свое время их семье. Отмечая Новый год в ресторане ВТО, диктор приглашал на торжество самых близких друзей, в том числе и свою бывшую жену с мужем и сыном, - рассказывает Лидия Черных. - Представляя Раю окружающим, говорил: “Моя двоюродная сестра”, на ее супруга-военного кивал: “Это тоже один из моих родственников”. Помогал Левитан и Семену, который в свое время работал в польской редакции на радио. Все вокруг были уверены, что Юрию Борисовичу он приходится племянником.
Когда гроб опустили в землю, кто-то тихо сказал: “Слава богу, что Левитан не дожил до этого дня”.
* * *
Когда хоронили мать, Борис находился в знакомой ему психиатрической клинике имени Ганнушкина. Через четыре дня, сняв капельницами острый приступ, его перевели в институт имени Сербского, где в течение месяца он будет проходить судебно-психиатрическую экспертизу.
Нам удалось связаться с врачами института психиатрии и задать им несколько вопросов.
- Что могло спровоцировать острый приступ у больного?
- Любое эмоциональное потрясение, - говорит психиатр со стажем Ирина Абрамова. - Шизофрения - наследственное заболевание, которое может начаться в любом возрасте, но у мужчин оно чаще проявляется в 25-30 лет. К типичным симптомам можно отнести разные виды бреда. Больному кажется, что кто-то вкладывает ему в голову мысли, воздействует на тело, заставляет совершать поступки. В книгах, газетах, телевизионных передачах больному видятся скрытые сообщения, адресованные лично ему. Спутником шизофрении являются галлюцинации в виде “голосов в голове”, которые приказывают больному что-то сделать. Бывает, что приступ случается у больного только один за всю жизнь.
- Борис восемь лет назад уже попадал в психиатрический стационар.
- После лечения ему должны были назначить поддерживающую терапию. Другое дело, что в домашних условиях больные часто нарушают режим приема лекарств. Возможно, это произошло и с нашим подопечным.
- Оперативники рассказывали, что в отделении, заполняя анкету, Борис четко отвечал на вопросы, помнил наизусть номер своего паспорта.
- В этом нет ничего удивительного. Многоголосица в голове не мешает шизофреникам даже во время острого кризиса действовать логично и последовательно.
- С годами может наступить выздоровление?
- Нет, шизофрения - хроническое заболевание. Она не заразна и не смертельна, хотя такие больные живут в среднем на 10 лет меньше психически нормальных людей: часто кончают жизнь самоубийством, причем мужчины чаще, чем женщины.
Ныне за Борисом постоянно наблюдают специалисты: беседуют, анализируют материалы уголовного дела. Если он будет признан невменяемым, а скорее всего так и произойдет, его отправят на несколько лет на принудительное лечение в одну из загородных закрытых психиатрических больниц. Исходя из того, что Борис сотворил с матерью, ему грозит “клиника-крепость” имени Яковенко. А через несколько лет Борис может выйти на свободу. Чью душу ему еще захочется отмыть?
Окружение семьи Левитана ныне обсуждает только один вопрос: кому достанется бесценный архив?