Степан БАНДЕРА: " ВРЕМЯ РЕВОЛЮЦИИ Я ЖИЛ В ОТЕЛЕ РИНАТА АХМЕТОВА"

Каждую ночь зрители украинского Пятого канала могут увидеть Степана Бандеру. Внук и тезка легендарного проводника (лидера) Украинской повстанческой армии (УПА) принял решение жить и работать на исторической родине. Гражданство, правда, у него пока канадское, но Степан собирается в ближайшее время это исправить.
После убийства Бандеры в 1959 году Организация украинских националистов (ОУН) перевезла его вдову и троих детей в Канаду. Там семья жила под фамилией Опель. Украинцы за океаном очень быстро ассимилируются, через поколение забывают язык, заключают браки с представителями другой этнической группы. В семье Бандер все сложилось по-другому. Отец Степана женился на дочери украинских эмигрантов.
Когда в 1991 году в Украине готовили референдум о независимости он, двадцатилетний, бросил учебу и приехал в Киев с другими хлопцами из диаспоры - бороться за самостийность. Привезли с собой типографию, чтобы печатать листовки. Но настоящей борьбы не получилось: «Тогдашние власти были заинтересованы в нашей деятельности». Потом Степан завершил образование в Канаде (он политолог и журналист), но на историческую родину все это время его тянуло. С прошлого года он окончательно перебрался в Украину.
Это интервью я впервые в жизни брала на украинском языке (понимать понимаю, говорить не умею). А Степан совсем не знает русского. Даже в Украине многие не верят, что такое может быть. До революции, говорит, возникали проблемы, сейчас меньше: говорить по-украински в русскоязычном Киеве стало модно.

- Вы в детстве чувствовали себя особенным - внуком Степана Бандеры?
- Да, мне постоянно говорили: ты должен стать таким, как твой дед. Я знал, что наша семья особенная. К нам относились с большим уважением, поддерживали. Но мне не нравится в украинцах эта тенденция к какому-то монархизму. Почему особое внимание уделялось нашей семье? Ведь если посмотреть на движение ОУН, там было целое поколение героев. Но почему-то нужен один проводник. Дед ведь сам не принимал решений, они были командными. Я недавно узнал, что Бандера после освобождения из концлагеря направился в Украину. Но его встретил Шухевич и сказал: не приезжай, ситуация изменилась. И он подчинился. К чему я это веду. У нас почему-то ждут, что придет кто-то один и решит все проблемы. Таким образом люди снимают с себя ответственность.
- В семье сохранились какие-то истории о вашем деде, каких мы не знаем?
- Мой отец очень рано умер, у меня не было возможности его расспросить. Ему было двенадцать, когда дед погиб. Но диду Бандера очень мало времени бывал дома. Его хорошо помнит мой двоюродный дядя Владимир, он постарше, сейчас живет в Штатах. Так вот он рассказывает такую историю. Где-то была свадьба, и постоянно поднимали тосты за молодых и за будущего президента Украины, имея в виду деда. Тогда Бандера повернулся к жениху и сказал: «Это про тебя, малый».
- Вас тянуло в Украину?
- Да, очень трудно объяснить. Казалось бы, вырос в Канаде, там живет моя семья. Но здесь жизнь намного интересней и возможностей больше. Я недавно начал работать на Пятом канале как ведущий новостей. В Канаде такое вряд ли было бы возможно. Пока мне очень нравится, но хочется более серьезных проектов - исследовательских.
- Вы были здесь во время революции?
- Когда революция началась, я поехал в Донецк, чтобы посмотреть, что там. Мне казалась, что страна развалится (думаю, у России был такой план). После Киева мне показалось, что я вдруг попал в 91-й год. Жили мы в ахметовском отеле «Донбасс-Палац». Я такого отеля нигде в мире не видел, это даже не пять звездочек - супер. С другой стороны - бедные спальные районы, все люки украдены, грязно, страшно. Я называл там свою фамилию, и ничего, не били, но с трибун она звучала, как матюг: «Эти бандеры едут по Европам, а Донбасс кормит всю Украину». Если в Киеве на Майдане ощущался позитивный взрыв энергии, то Донецк в то время был агрессивный и закрытый. И я понял, что очень мало сделано для того, чтобы людям на востоке рассказать про запад и наоборот, чтобы создать единую украинскую нацию. Общество очень разделено, и кому-то это выгодно.
- Кстати, тема признания героями воинов ОУН-УПА и вашего деда, - то, что раздирает общество. Вспомните драку на Майдане 15 октября. Вы там были?
- Меня предупредили, что не надо ходить. Возможны провокации. Я весной делал исследование по этой теме. Тенденция, я думаю, сохранилась. 40% против признания, 25% - за, и где-то 25 не определилось. Очевиден региональный раздел: люди на западе и на востоке думают по-разному. Но что интересно, среди людей, которые считают себя коммунистами, было больше сторонников признания УПА воюющей стороной. Почему? Потому, что они правду знают. Даже Путин признал тот факт, что существовали подразделения КГБ, которые шли по Западной Украине, маскировались под УПА и убивали людей.
- Как вы оцениваете усилия Ющенко по примирению ветеранов УПА и Советской армии?
- Это политически выгодно для него, но не результативно. Ему теперь легко себя оправдать и не брать ответственность за непризнание ветеранов УПА.
Я считаю, что нужно признать героями тех 10 тысяч человек, которые еще живы. Эти люди боролись за независимую страну с сине-желтым флагом. Теперь эта страна существует, но не признает их вклад в историю.
- Спустя год как можно оценить итоги оранжевой революции?
- Даже сам термин «революция» может поддаваться ревизии. Был взрыв человеческого духа, но политическая элита страны практически не изменилась. Произошло лишь небольшое омоложение. Главное, что украинцы стали лучше о себе думать. Люди, которые ездят в Европу, отмечают: к нам теперь стали нормально относиться. Уже не говорят, что нужно создавать системы защиты против собак и украинцев.