Булки на деревьях. Письма канадского пролетария
В небольшом городе Оттаве на каждом шагу рестораны, кафе, парикмахерские и магазины сувениров. Люди здесь вежливые, приветливые, предельно раскованные. Их лица светятся уверенностью в себе и оптимизмом. Еще здесь очень чисто, много зелени и воды. В общем, жить можно.
Как занесло меня сюда?.. Последние годы перед Канадой работал в интересных изданиях, писал об интересных вещах, ездил в интересные командировки, в том числе в горячие точки. К приснопамятной осени 93-го проработал больше года парламентским корреспондентом информационного агентства.
Осенью 93-го я сидел в Белом Доме, окруженном спиралью Бруно, ОМОНовскими автоматчиками, бронетехникой и другими атрибутами свободы. К тому времени я стал уже каким-то карикатурно бедным, зарплаты журналиста не хватало на съем комнатки в чьей-нибудь чужой квартире. Мне была отчаянно нужна победа парламента, как нужна она была десяткам миллионов россиян, не вписавшимся в коммерческую эпоху. Россияне отмолчались, а орудийные залпы расплавили все надежды в коктейле из железа и крови на Краснопресненской набережной.
И я решил уехать. Не навсегда, Боже упаси, уехать на 2, 3, 4 года, работать маляром, рабочим на стройке, лесорубом, шахтером - кем угодно, скопить необходимую сумму для покупки квартиры в Москве или Подмосковье и вернуться. Я не знал тогда, что если ты не технарь и не коммерсант, то поездка на заработки в Канаду имеет примерно столько же смысла, сколько поход за водой в пустыню Каракум.
В Каракуме не был, но в Оттаве такая жара и влажность, что тяжело дышать. По радио и местному TV настойчиво рекомендуют: во избежании сердечных приступов старайтесь в эти дни ездить в городском транспорте, если в вашей машине нет кондиционера, проводите больше времени в крупных торговых центрах, магазинах и кафе. Там везде кондиционеры. Особенно приятно ездить в автобусах (здесь нет метро, троллейбусов, трамваев). Но когда выходишь, испытываешь примерно то же самое, что в России - когда заходишь в жару в автобус-печку или в магазин с окнами на солнечную сторону и с болтающимся под потолком пропеллером, качающим горячий воздух сверху вниз.
Жарче всего в моей квартире на 22-м этаже. В принципе, это 21-й этаж, но здесь в домах нет 13-х, и мой этаж последний. В квартире вместо балконной стены большое окно и дверь на собственно балкон, застекленный. Вид с балкона поражает своим полным несоответствием стереотипу североамериканского города (огромного, с широкими улицами и небоскребами). Население Оттавы - 300 тысяч, улицы и в центре, и на окраинах - узкие, двухрядки, небоскребы есть в Торонто и в Монреале, но их и там не много, а здесь нет вообще.
Таких домов как мой больше всего в даунтауне, за пределами центра все высотные дома собраны в комплексы из 2-3-5 башен, они разбросаны по всей зеленой клумбе Оттавы. Город застроен одно- и двухэтажными (реже трехэтажными) домами, многие из которых действительно красивые и вычурные.
Крыши этих домов растворяются в плотной зелени. Оттава напоминает небольшой южнорусский, полу-украинский город, Армавир, например. Мой дом стоит на берегу маленькой речки Ридо с узкими полосками леса на берегах, за речкой начинается широкое поле, а в 20 минутах ходьбы отсюда - парламент Канады.
В это время года здесь почти каждый день грозы, я таких в России не видел. Чaса в 3 начинает дуть порывистый, горячий ветер, летят первые, крупные брызги. Резко меняется освещение, становится темно как в 10 часов вечера, машины включают фары. Ветер достигает ураганной отметки, за городом на трассе может свалить грузовик. Дождь лупит в асфальт и в стены как настоящий водопад, в сумерках непрерывно вспыхивают гадюки-молнии, причем низко над городом, рядом с тобой, и гром гремит все время очень близко, как будто на углу взорвалось. Это буйство стихии длится меньше часа. Как только с неба перестает лить, над все еще горячим асфальтом поднимается пар. Когда снова появляется солнце, от этого пара все вокруг делается беловатым и нерезким. Пар медленно поднимается вверх и становится дымкой, которая всегда висит над Оттавой и из-за которой не видно четкого горизонта.
Грозы бывают и по ночам, но реже; когда ночь спокойная, с балкона слышно как над рекой поют ночные птицы. Часов до трех у подъезда тормозят и газуют машины и громко разговаривают арабы, собирающиеся там же, у подъезда, на свои ночные посиделки.
Арабов в доме много, больше трети, у них большие семьи. На втором месте китайцы. Третьи по численности - сербы из Сараево, у них у всех здесь, в Канаде, политическое убежище. Но больше всего в доме студентов Оттавского университета. Они всех расцветок, живут здесь, потому что недорого и университет рядом. Живут еще персы, курды, пакистанцы, индийцы, филиппинцы, въетнамцы, итальянцы, латиноамериканцы. Знаю большую семью канадских индейцев, не знаю, правда, какого они племени. Негров мало, но по ним я не скучаю - наслышан историй из американского быта, в США их много.
Все квартиры - съемные, как и в остальных, практически всех жилых высотных домах города. Владеет домом семья, средних лет румынка и седой венгр. Дом и снаружи, и изнутри похож на хорошее студенческое общежитие в Москве, я в таких жил. Рядом еще два высотных дома, вместе с нашим они образуют подобие двора. В одном, очень приличном, живут в основном квебекуа - франко-канадцы. А другой отличается и цветом (он коричневый) и еще чем-то. Вот смотришь на него и не понимаешь: дом как дом, а такое впечатление, что в нем живут не люди, а марсиане.
Кстати, именно в этом доме мне посчастливилось обрести первое в этой стране трудоустройство. Когда пришел устраиваться на работу, по фойе, раскачиваясь и придерживая друг друга под руки, плыли две старухи - настолько истощенные, что напоминали скорее трупы, чем живых людей. Последняя стадия наркомании, умрут - не заметят… В этом доме живет lower class: новые иммигранты, хронические безработные, калеки, сумасшедшие, наркоманы. Я здесь не живу, работаю. Неизвестно еще - что хуже.