Не своего ума дело

Если сегодня Российская академия наук закричит, обращаясь к народу: "Караул! Убивают! Реформируют!" - народ и ухом не поведет. Потому что народу плевать на науку. Потому что науке плевать на народ

Дмитрий Губин

В 1964 году, когда я родился, мой будущий учитель, журналист Валерий Аграновский приехал в Дубну в командировку по случаю синтеза 104-го элемента таблицы Менделеева коллективом под руководством Георгия Флерова. Ученый выдавал каждому из журналистов страничку с текстом и уделял ровно минуту внимания. Отчаянно соображая, чем бы таким Флерова привлечь, Аграновский спросил: "Скажите, почему вы атом рисуете кружочком, а не ромбиком или запятой?" Георгий Николаевич посмотрел на журналиста "со снисходительной улыбкой врача-психиатра", но вскоре улыбка сошла, потому что атом с ядром размером 10 в -13-й степени сантиметров никто никогда не видел... В общем, Аграновский задержался в Дубне на месяц и написал книжку "Взятие сто четвертого". 

Я ее прочитал в седьмом классе, залпом, за ночь, и долго бредил потом циклотроном и трансурановыми элементами. Все мое детство проходило под знаком советской науки. До сих пор помню репортаж в журнале "Пионер" про то, как доставляли в Зеленчукскую обсерваторию линзу для самого большого в мире телескопа. А любимым чтением была детская энциклопедия, особенно том первый, "Земля", и третий, "Вещество и энергия". 

Как ни странно, жизнь моя по-прежнему проходит под знаком науки: вон, только что дочитал "Большое, малое и человеческий разум" математика Роджера Пенроуза. Что, безусловно, невыгодно отличает меня от ровесников с их обычным "нету-у-нас-времени-читать". 

Результат нехватки времени имеет положительную динамику. 

В 2007 году 28 процентов россиян верили, что Солнце вращается вокруг Земли. 

В 2011-м - уже 32 процента. 

Но даже если какой устыдившийся Митрофанушка решил забитое на науку заново отбить (такое порой случается), то где бы он, спрашивается, смог просветиться? Нет былого господства над умами журналов "Химия и жизнь" и "Техника - молодежи". Сайт "Наука и жизнь" - на 2589-м месте среди российских сайтов и ожесточенно конкурирует за рейтинг с "Первым порталом про блондинок". Не стало уникального просветителя Сергея Капицы (как и программы "Очевидное - невероятное"). Давным-давно сгинули "Российские университеты". 

Зато, как реакция на дефицит, вырос интерес к спискам типа "100 лучших научно-популярных книг". Списки разные, но показательно не кто, а кого рекомендуют. 

Вот журнал "Афиша", например, весной опубликовал "200 лучших нон-фикшн-книг и фильмов всех времен". Там 165 книг, из них русских 65, их них научно-популярных 14. А если исключить книги по истории, то останется 5 авторов: покойные психолог Александр Лурия и филолог Сергей Аверинцев, современные лингвисты Владимир Плунгян и Максим Кронгауз, биолог-эволюционист Александр Марков. Все. 

Не верите "Афише", давайте обратимся к другому, специфическому изданию, The Prime Russian Magazine. С одной стороны, это ориентированный на богатеньких Буратино глянец, который бесплатно лежит в дорогих ресторанах и фитнес-клубах. А с другой - глянец, целиком посвященный науке. Там тоже только что опубликован список из "100 документальных книг на русском языке". Русских авторов в нем - 16. Из них ученых-современников - 3 (филолог Владимир Зазыкин, антрополог Акоп Назаретян, философ Александр Секацкий). 

Не верите "ресторанному глянцу"? О'кей, давайте посмотрим на библиотеку фонда "Династия", курируемого Дмитрием Зиминым. Зимин - ученый, выпускник МАИ, в советское время занимался баллистическими ракетами, а в антисоветское основал компанию "Вымпелком", известную по марке "Билайн". Продав в почтенном возрасте свою долю, Зимин создал на эти деньги фонд, цель которого как раз науку популяризировать (Зимин - это, условно говоря, почти наш Нобель). Итак, библиотека "Династии" включает на сегодняшний день 42 автора, из них 6 здравствующих российских: это лингвист Светлана Бурлак, математик Игорь Арнольд, физик Александр Петров, математик и астрофизик Владимир Решетников, биолог Владимир Цимбал и поминаемый во многих списках эволюционист Марков (Марков - это, условно говоря, наш Дарвин и Докинз). Пропорция, как видите, сохраняется... 

Все, больше не буду мучить. 

Было бы что издавать! Для меня показатель, что в стране, живущей благодаря углеводородам, до сих пор нет научно-популярной книги "Нефть". О, вот где могла быть интрига! Ведь до сих пор нет даже единой теории происхождения нефти, но есть, например, гипотезы, что нефть образуется на протяжении всего лишь нескольких десятков лет... И как характерно, что почти такая книга, только с названием "Квест: энергия, безопасность и переустройство современного мира" (The Quest: Energy, Security, and the Remaking of the Modern World), написана американцем с русской фамилией Ергин и является настольной книгой Билла Гейтса! 

В общем, полагаю, вы убедились: западные ученые (прежде всего - современные американские, хотя среди философов, например, заметнее французы) делают куда больше для популяризации своих трудов и открытий, чем ученые российские. Отчасти так происходит оттого, что множество наших работают в академических институтах, где нет студентов, преподавая которым, ученый волей-неволей вынужден излагать свои идеи увлекательно. Такова особенность отечественной науки и Академии наук. А отчасти от того, что западная университетская наука, живущая на гранты, постоянно должна подтверждать в глазах грантодателя свою необходимость. 

Но важно даже не это, а результат. Современное западное общество впитало в себя в разы больше современных научных идей, чем наше. Не потому, что фермер из Айовы штудирует на ночь килограммовый кирпич "Ружей, микробов и стали" Даймонда. А потому что ответ на главный вопрос этой книги: "Почему у одних стран все, а у других ничего?" - обсуждался в США в тысячах статей, интервью, радиопрограмм, телевизионных ток-шоу. Которые смотрит в том числе и фермер из Айовы. 

Отставание России от Запада в смысле усвоенных научных идей лично я определяю лет в 50, а то и больше. По большому счету, почти никакие послевоенные открытия западных естественных и общественных наук не повлияли на мировосприятие современного россиянина. Это легко объяснить: сначала был железный занавес; когда же он пал, первым делом кинулись читать нашу прежде запрещенную литературу; а потом навалилась проблема выживания, и стало вовсе не до книг; а когда появилось время на чтение, у чтения появились сотни конкурентов, и навык чтения нон-фикшн к сегодняшнему дню оказался попросту утрачен. Миллионные тиражи на английском языке книг Даймонда и Докинза капают на наш суглинок немногими тысячами экземпляров русских переводов. 

В итоге даже россиянин с высшим образованием считает, что суть теории эволюции в том, что человек произошел от обезьяны (глупости!) и выпучивает в удивлении глаза, когда слышит, что у него с березой под окном половина общих генов. Потому что он-то считал, что у березы вообще никаких генов нет. Примеров такого российского невежества можно привести тьму. Хотя убежденность во вращении Солнца вокруг Земли - куда уж дальше? Дальше - докоперниково время, XV век... 

Впрочем, все три российские академии помалкивали, когда в стране интеллектуальный запрос стал исчезать, заменяясь материальными потребностями, которые так легко удовлетворять при высоких ценах на газ и нефть. Это не вполне новинка: наша страна уже проходила такой этап в 1920-х, когда был взят курс, говоря словами Бухарина, на "организованное понижение культуры" (Бухарин, кстати, этот поворот и провел). 

Я долгое время думал, что молчание академических ягнят вызвано их элементарным страхом - потерять зарплату, или государственное финансирование, или должность, дающую доступ к ресурсам (недавно опубликованные доходы ректоров университетов дают представление о величине ресурсов). 

А сейчас я все больше думаю, что эти ученые - они такая же часть нашего общества, как и все остальные. То есть они, возможно, теперь такие же темные и средневековые во всем, что не касается их дисциплин. Ну, биологи ни фига не знают историю (и принимают за чистую монету мифы), а историки темны по части квантовой физики. А физикам по барабану социология и политология, в чем они являют невероятный контраст советским физикам, среди которых процент диссидентов зашкаливал не потому, что их КГБ не трогал, а потому что советские физики были образованными во всех смыслах людьми, подкованными и в лирике тоже. И их картина мира естественным образом приводила к критике неэффективного, стагнирующего режима. 

Я понимаю, что моя гипотеза, сводящаяся к тому, что российские ученые выродились до уровня обывателя, чрезвычайно для них оскорбительна, однако льстивость (как и оскорбительность) никак не являются критерием истинности. Мне эта гипотеза кажется непротиворечивой, хотя я был бы счастлив, если бы ее опровергли. 

После кончины СССР наука отделилась от общества (а общество, занятое потреблением, и не возражало) и сидела тихо по своим норкам, тихо грызла зерно, причем не всегда науки, лишь бы ее не трогали. А теперь к мышкам пришла кошка и сказала то, что думала: что вы на фиг никому не нужны, что тратиться на вас куда дороже, чем закупать готовое на Западе. 

Мне, у которого в детстве было три кумира: дедушка Ленин, космонавт Гагарин и академик Келдыш,- довольно грустно все это писать...