Как венгерская графиня стала наиболее печально известным вампиром в мировой истории
Венгерскую графиню Альжбету (Елизавету) Батори, которая мучила и убивала молодых девушек, а затем купалась в их крови, чтобы продлить молодость, называют самой известной садисткой в истории. Она умертвила около шестисот женщин, среди которых были не только служанки и крестьянки, но и женщины благородного происхождения. Как достоверно известно, родная тетка Альжбеты Карла занималась Черной магией и всю свою жизнь посветила приготовлению эликсира бессмертия и вечной юности. Племяннице она раскрыла свой рецепт - принимать ванны, наполненные слезами и кровью девственниц.
Грехопадение как форма аристократии
Говорят, Елизавета помешана была на своей молодости. Однажды будучи на коне она обдала грязью какую-то старуху на дороге и та крикнула ей вслед: "Скачи красавица! Скоро ты станешь такой же, как я". С этого момента графиня начала искать методы омоложения. Она рылась в старых гримуарах, то обращалась к знахаркам. Однажды к ней привели ведьму Дарвулю, живущую недалеко от Чейта. Посмотрев на нее, старуха уверенно сказала: "Кровь нужна, госпожа. Купайся в крови девушек, не знавших мужчины, и молодость всегда будет с тобой". Вначале Елизавета опешила. Но потом вспомнила радостное возбуждение, которое всякий раз охватывало ее при виде крови. Неизвестно, когда именно она перешла границу, отделяющую человека от зверя.
Но обо всем по порядку… Середина XVI века. В одном из трансильванских замков Георга и Анны Батори родилась премилая девочка, которую назвали Альжбетой. Знатное семейство считалось едва ли не самым влиятельным протестантским кланом Европы. Среди носивших громкую фамилию был даже один король: двоюродный брат Альжбеты, знаменитый Стефан Баторий, правил Трансильванией, а затем и Польшей.Аристократы тех лет старались перещеголять друг друга в грехопадении. В замках царил разврат. Вельможи предавались кровосмесительным связям. Не явился исключением и род Батори. Среди родственников Альжбеты были колдуны, сатанисты, мужеложцы, лесбиянки, душевнобольные... Девочка росла в соответствующей атмосфере и в десять лет порола горничных до полусмерти, а в 14 - забеременела от крестьянина. После родов ее выдали замуж за венгерского графа Надашди.
В Словакии, в замке Чахтице, молодые свили семейное гнездышко. Большую часть взрослой жизни Альжбета, она же Элизабет Батори, провела именно здесь, в имении своего богатого мужа. С первого же дня супружеской жизни Елизавета стала с наслаждением истязать служанок. Подозреваемым в краже клали на ладонь раскаленную монету. За плохо отглаженное платье лицо прислуги жгли утюгом, а пальцы отрезали ножницами. Излюбленным инструментом графини были иглы, которые загонялись жертве в грудь, губы и под ногти. В этих забавах принимал участие муж, опытный военный, которого турки боялись, как чумы. Фантазии супругов не было предела. Летом некоторых несчастных обмазывали медом и бросали в лесу. Зимой - обливали, оставляя замерзать у ворот замка.
Подруга Дракулы
Батори изобрела чудовищные механизмы для своих жестоких забав:
Металлический гроб с шипами внутри, шипы не глубоко проникают в тело, лишь причиняют кровотечение. При этом жертва медленно умирает от потери крови.Подвешенная клетка цилиндрической формы, слишком узкая, чтобы в ней сидеть и слишком низкая, чтобы стоять в полный рост. Стенки клетки покрыты шипами, и когда клетку поднимают и раскачивают - жертва натыкается на шипы. обычно Графиня сидела под клеткой, подставляя лицо под струйки крови.
Во время отсутствия супруга графине "ассистировали" несколько приближенных. Поговаривали, что будто бы в замке видели бледного незнакомца, одетого во все черное, с темными, как бездна, глазами. Сельские жители, те, кто верил в вампиров, были уверены, что незнакомец этот - не кто иной, как Дракула, восставший из могилы. Этой на первый взгляд нелепице вскоре стали находить ужасные подтверждения. Рыбаки все чаще и чаще доставали из окрестных рек обескровленные тела молоденьких девушек. Следы от находок тянулись в Чахтице.
Поначалу находить живой материал для садистских утех было легко: крестьяне прозябали в нищете и охотно продавали дочерей. При этом родители были искренне уверены, что на барском дворе их чадам будет гораздо лучше, чем дома. Но вскоре иллюзии развеялись, ибо некоторым девушкам удалось вырваться из мрачных застенков. Курьерам графини приходилось искать кандидаток на умерщвление там, где еще не знали о ее страшных забавах. Недостатка в человеческом материале не было.
В начале XVII века в кругах знати считалось неприличным вмешиваться в частную жизнь равных себе, и потому слухи вспыхивали и угасали, не оставляя следа на репутации сиятельной дамы. Правда, возникло робкое предположение, что графиня Надашди втайне приторговывает живым товаром. Вербовать же девушек на работу в графский замок стали после огорчительного открытия, сделанного Алжбетой солнечным весенним утром. Покинув постель, неодетая, она стояла перед зеркалом, разглядывая свое отражение. Она увидела полнеющую женщину, лишившуюся талии, с отвисшими грудями. Кожа на лице этой женщины была пориста и сера, глаза и рот окружены паутиной морщин, шею исполосовали складки. Некогда иссиня-черные волосы усыпала седина...
Омерзение и страх охватили графиню. Она спешно послала за знахаркой, живущей в соседнем селении. Знала: земляки, которых бабка при любой болезни живо ставила на ноги, подозревали ее в колдовстве и связях с дьяволом. Знала и не сомневалась: эту ведьму она заставит задержать наступающую старость!Колдунья поселилась в замке и каждый день готовила для госпожи отвары из чудодейственных трав. Ими заполняли дубовую бочку, куда графиня погружалась по подбородок и сидела до полудня, а знахарка целебными мазями умащивала и массировала ее лицо. Вдыхая сладкий дурман благовоний, Алжбета вслушивалась в беспрерывный бабкин шепот - старуха, перемежая молитвы и заклинания, призывала таинственные силы, чтобы отогнали они хвори и недуги, возвратили графине прежнюю красоту и здоровье. В первый же майский рассвет знахарка вывела графиню на лесную поляну, велела раздеться донага и кататься по росистой траве. Предупредила: "Завтра ты придешь сюда одна и будешь приходить каждодневно, до июньских петухов".
"Надежда только на девичью кровь"
То, чего жаждала Альжбета, кажется, возвращалось к ней - кожа обретала упругость, расправлялись морщины, уменьшились, стали менее заметны складки на подбородке... Невероятно, но однажды вдове даже приснилось, будто в ее спальню вошел некий молодой человек, в которого она была влюблена в юности, и она позволила ему взять ее и раз, и два, и три, испытав при этом почти забытое наслаждение. Проснувшись, Альжбета поняла, что в ней вновь пробудилась женщина.
Однако вскоре она опять разглядела в зеркале откровенные приметы дряхления, словно ночь иллюзорной близости с несуществующим мужчиной мгновенно состарила ее. Альжбета избила знахарку, и та, выпрашивая пощаду, проговорилась: теперь надежда только на девичью кровь, на кровь девственниц. Если омываться ею в определенные, благоприятные дни, чередуя с ваннами из лекарственных отваров, то уж непременно поможет... Чудовищный совет ведьмы, как ни странно, не испугал. Графиня припомнила, что подобными рецептами, как утверждала молва, пользовались и знаменитые личности вроде Лукреции Борджиа, дочери римского папы Александра. Купаясь в невинной крови, она, дескать, пережила трех мужей-герцогов и оставалась свежей, как невеста, и в том возрасте, когда обычные люди являют собой печальное зрелище. А папа Сикст V? Практиковал то же самое и именно поэтому казался бессмертным...
Доре Сентеш было поручено доставить в замок девиц, еще не расставшихся с целомудрием. Но здесь возникла сложность: Альжбета представила себя залезающей в бочку с теплой кровью, и ее стошнило. Очевидно, следовало приучить себя к виду этой красной, загадочной, однако всего-навсего жидкости. Вот тогда-то и начались истязания служанок: хозяйка Чахтиц и впрямь загоняла им булавки под ногти, откусывала соски, ножом полосовала плечи, секла нагайкой, впивалась зубами в шейную артерию и отсасывала горячую кровь. Замученных до смерти Дора Сентеш оттаскивала на спине в подземелье и сбрасывала в ямы-ловушки или замуровывала в ниши фундамента.
После третьей кровавой ванны и напал на графиню слуга-горбун, прежде тихий, покорный и бессловесный. В его сексуальном неистовстве она узнала добрый знак: действует! Она явно молодеет, она вызывает желание, затмевающее рассудок даже у такого ничтожества! Вот почему горбун не был отправлен в камеру к "механической деве". Графиня на радостях помиловала его, а позже приспособила к рьяной охоте на девушек: вместительная дубовая бочка требовала много крови.Конвеер пыток
Графиня развлекалась не только в Чахтице, главной резиденции, но и в замке Бешков. Мрачная крепость главенствовала над еще одним имением Альжбеты Баторовой, так ее звали словацкие крестьяне. Впоследствии свидетели показали, что именно здесь, в Бешкове, кровавая бестия сожгла заживо одну из своих горничных: забавы ради ей подожгли волосы. Другой девушке графиня, в припадке садизма, откусила губы и отрезала щеки, которые несчастной жертве пришлось съесть.
Молодые служанки считали, что им повезло, если лютой зимой их раздевали только для того, чтобы они в таком виде выполняли свои обязанности. Хуже было в Чахтице она мучила долго, убивала неторопливо, с чувством, до последней капли сцеживая драгоценную кровь девственниц. Штатная ведьма замка посоветовала графине собирать ее в большой чан. Батори, панически боявшаяся старости, верила, что кровяные ванны помогают сохранить молодость.
Справедливости ради, стоит заметить, что такого рода развлечения венгерской знати, в общем, не противоречили законам того времени. Словацкие крестьяне были бесправными рабами венгерских господ и не могли рассчитывать на заступничество закона, который разрешал убийство в случае побега крепостного. Но это, безусловно, не может служить оправданием изувера в юбке.
В результате оргий трупов становилось все больше и больше. Вампиресса лишь иногда хоронила жертвы по христианскому обряду. Чаще тела закапывали без отпевания. Об этих тайных похоронах стало известно. Поначалу священники помалкивали. Но длилось это недолго. Преподобный отец Майрош из Чахтице заклеймил графиню как изувера и убийцу. Священник из Бешкова отказался отпевать сразу девять покойниц, которые погибли в графском поместье якобы в результате несчастного случая. После этих недоразумений графиня Батори стала собственноручно расчленять трупы и хоронить их где попало.
Необузданная жестокость оказалась дорогим удовольствием. Графиня заложила имение Бешков за две тысячи золотых монет. Родственники погибшего на войне графа Надашди боялись, что вдова разбазарит все родовые владения. Пришлось обратиться к властям. В Братиславе начались парламентские слушания. Основанием для них послужило обвинение, выдвинутое судебными инстанциями Венгрии. Оказалось, что за тридцать пять лет безнаказанной деятельности Батори совершила 650 убийств. Процесс, разумеется, был закрытым. Власти опасались народных волнений.На суде в качестве главного доказательства вины подследственной фигурировал ее дневник с описанием сотен садистских убийств. Этого оказалось недостаточно. В Чахтице с обыском нагрянули судебные исполнители. Графиню взяли, что называется, с поличным. В покоях Батори чиновники обнаружили три свежих трупа. Пол пришлось засыпать углем, так как повсюду виднелись лужи крови и пройти было невозможно.
Стены зала заседаний помнят слова судьи, обращенные к злодейке: "Ты есть дикий зверь, Альжбета. Тебе будет оставлено несколько месяцев жизни для мучительной смерти. Ты недостойна дышать свежим воздухом и созерцать Свет Божий. Посему ты навеки исчезнешь из этого мира. Тени окутают тебя, и будешь ты оплакивать нечестивую жизнь свою".
Графиню замуровали в башне замка Чахтице, оставив узкую щель для передачи пищи. Здесь она прожила три с половиной года. Однажды, на исходе лета, один из тюремщиков, желавший своими глазами посмотреть на чудовище, заглянул в щель и увидел на полу бездыханное тело. Так и закончилась жизнь Альжбеты Батори.
Говорят, что по ночам из проклятого замка доносятся протяжные стоны, отзывающиеся эхом по всей округе. Местные жители полагают, что стоны принадлежат кровавой графине, которая не может найти покоя уже 400 лет.