Леонид армянских гор

Двадцать лет назад вражеская пуля оборвала жизнь основателя и командира Армии освобождения, кавалера орденов «Боевой крест» первой степени РА и НКР Леонида АЗГАЛДЯНА

Леонид Азгалдян был ученым, физиком. Поступив в 1960-м году на факультет радиофизики Мос­ков­ского государственного университета, Леонид вскоре оказался в центре внимания руководства МГУ. Дело в том, что он вместе с товарищами организовал траурный митинг, посвященный памяти жертв Великой резни 1915 года. В те времена это было недопустимой дерзостью, поэтому неудивительно, что соответствующие ведомства тут же завели на него дело, и студент Азгалдян попал под подозрение как личность «с нацио­налистическими убеждениями». Азгалдян вынужден был вернуться в Армению продолжить учебу в Ереванском государственном университете. Лео­нид отличался не только привлекательной внешностью, широким умственным кругозором и принципиальностью, но и спортивными успехами: он был прекрасным пловцом. Универ­ситет он окончил в 1964 году с отличными показателями.

Леонид занялся научной работой и очень скоро показал себя одаренным ученым. Однако научная деятельность Леонида Аз­галдяна прервалась в 1988‑м - в том самом переломном 88-м, который открыл новую страницу в истории армянского народа. Новая страница открылась и в жизни самого Леонида, ибо национальное пробуждение заставило и его пересмотреть свои цели в жизни. Как и все, он участвовал в митингах, но очень скоро понял, что ни речи, ни призывы не решат проблемы, и задумался о более практических шагах. С самого же начала общенационального движения он предвидел, что борьба неизбежно перейдет на поля сражений. Леонид был одним из первых, всерьез задумавшихся о необходимости тяжелого оружия - артиллерии и ракет, пусть даже самодельных. Ему удалось в самые короткие сроки организовать и возглавить это направление. Леонид принялся за дело столь решительно и целеустремленно, что соратники сразу же признали его как своего лидера и командира. Работа шла полным ходом, квартира Леонида очень скоро превратилась в настоящую мастерскую. Полевые испытания проводились в районе Арагаца, и благодаря плодотворной работе «оружейников» на вооружение ополченцев поступили новые образцы оружия.

Возникла необходимость расширить круг привлеченных к оборонной деятельности людей, и Леонид Азгалдян обратился к армянской интеллигенции с призывом примкнуть к ним. Но тем велико было его разочарование, когда откликнувшихся на его призыв оказалось неожиданно мало. «Наша интеллигенция - люди малодушные!» - с горечью констатировал он. Это стало еще более ясно, когда началась война: среди тысяч беззаветных сынов армянского народа представителей интеллигенции было очень мало. Несмотря на свой возраст - ему тогда было под 50,-  Леонид одним из первых отправился на поле боя. Он знал, что вопросы тыла с не меньшим успехом могут решить и другие, а вот преодолеть страх смерти и пойти сражаться дано не каждому. А ему это было по силам. И, как показала война, выявившая его бесспорные полководческие дарования, не только это.

Оказавшись в самом центре боевых действий, Леонид быстро понял, что отдельные разрозненные отряды больших успехов не добьются. Нужна была четкая военная структура, которая оказалась бы в силах противостоять врагу. И уже в феврале 1990 года он создал такую структуру, которая стала называться «Армия независимости», а с 1991 года - «Армия освобождения». Величайшей его мечтой была регулярная армянская армия - именно поэтому, наверное, он назвал своих добровольцев не отрядом, а армией. Это имело и глубокий психологический смысл: народ, на века забывший саму идею национальной армии, постепенно обретал самосознание хозяина своей страны. А воины его п­ерестали называться фидаинами и обрели статус настоящих солдат.

Это была уникальная армия - о солдатах, обладавших такой преданностью, духом и мужеством, мечтало бы любое государство. И каждая армия могла только мечтать о таком командире, как Леонид Азгал­дян - пусть у него не было д­аже лейтенантских погон. Воистину надо было быть полководцем от Бога, чтобы, не имея военного образования и боевого опыта, за столь короткое время сделать то, на что многим военным ведомствам понадобились бы годы. Для описания его методов командования, воспитания бойцов, ведения боя потребовался бы внушительный том. Такой книги, к сожалению, нет, тогда как она могла бы стать ценным научным пособием для подготовки солдат и офицеров национальной армии. Молодые парни, сражавшиеся на фронтах Арцахской войны, мечтали попасть в эту армию. Для своих воинов он был и командиром, и учителем, и другом. Наравне с ними он переносил все тяготы воинской службы. Нравственное воздействие Леонида как командира было исключительно велико: солдаты обожали своего строгого, но справедливого командира. Азгалдян обращался к солдатам только на «вы», они же называли его «парон Леонид». И это «парон» звучало как самый высокий титул и удивительно подходило ко всему его возвышенному облику. Эта возвышенность Азгалдяна проявлялась во всем - и в его аристократической внешности, и в гордой осанке, и в самом его имени, означающего на греческом сын льва. Он умел превращать своих воинов в бесстрашных львов и, подобно спартанскому царю Леониду, который 2500 лет назад со своими 300 спартанцами преградил в Фермопильском ущелье путь гигантской персидской армии. Эта армия, рвавшаяся в самое сердце Эллады и простиравшая вокруг ужас и смерть, даже по­думать не могла, что кучка отчаянных людей во главе с каким-то безумцем сможет остановить их грозную поступь. Но Леонид и его спартанцы смогли совершить невозможное - пусть даже ценой своей жизни.

По удивительному совпадению, через два с половиной тысячелетия такой же подвиг суждено было совершить армянскому командиру Леониду с его 300 воинами: в Арцахе - этих Фермопилах Армении - он остановил продвижение врага, так же рвавшегося к сердцу его родины.

Родина для Леонида не ограничивалась одними лишь Арменией и Арцахом. Родиной для него были все те земли и края, которые в свое время были согреты дыханием армянина, которые с незапамятных времен несли на себе печать его созидательной творческой мысли. Заветной его мечтой было вновь увидеть армянскими некогда отнятые у нас земли, вернуть утерянное и создать единую и могучую Армению. «Ни пяди земли не должно быть утрачено, это Армения, и этим все сказано!» - говорил Азгалдян, и в этой емкой фразе заключалась вся его жизненная философия. Он делал во имя Армении все, что мог.

Речи его были непритязательны и понятны, но зато - преисполнены необыкновенной силой убеждения. Леонид обладал также талантом объединять, сплачивать людей и вести их к цели. Общенациональные интересы Азгалдян ставил выше партийных идей. В отношении партий он вообще был настроен критически, особенно когда речь шла об армии. Армия, считал Азгалдян, ни в коем случае не должна вмешиваться в политические процессы, и именно поэтому он отвергал все предложения вступить в ту или иную партию - он принадлежал только своей нации, своей родине. Как-то раз иностранный журналист поинтересовался у него: «Какого вы цвета?» Азгалдян преклонил колени, зачерпнул горсть земли и показал журналисту «Вот мой цвет!»

27 побед и ни одного поражения! Триумфальный путь Армии освобождения пролегает от пограничных сел Вардениса до Ноемберяна, через Корнидзор к Шаумяну и Мартакерту - освобожденные села Бузлух, Ма­нашид, Тог, Эркедж, Вериншен, Карачинар, Гюлистан, обезвреженные азербайджанские села Имерет-Керевенд, Маникенд, Агдабан, Чейчувашан и многие другие… Не каждый командир армянских добровольческих отрядов может похвастаться такими успехами.

Леонид Азгалдян мечтал об освобождении Шуши, и судьба даровала ему такое счастье. Это было в мае 1992 года. А вот июнь стал для Армии освобождения трагическим. 9 июня во время широкомасштабного наступления азербайджанской армии погиб Владимир Ба­лаян - один из лучших командиров Армии освобождения и самый близкий друг Леонида. Когда хоронили Балаяна, воины впервые за все время увидели слезы на глазах своего «железного командира». Леонид долго молча стоял у могилы друга, потом произнес: «И месяца не пройдет, как мы встретимся на небесах…» Увы, это печальное пророчество действительно сбылось. Через 12 дней смертельная пуля настигла Лернида Азгал­дяна близ села Тонашен… Его смерть стала источником всяческих пересудов. Многие считают, что Азгалдян пал жертвой некоего заговора. Может быть, истина когда-нибудь и выяснится. А пока что загадочная гибель Леонида неразрывно переплетена с его героической жизнью.

Смерть Леонида Азгалдяна оплакивал весь народ. Его гроб несли на руках представители шести политических партий. Если перефразировать слова Нждэ, «даже самая могучая и самая национальная партия не в силах заключить в себе такую величину, как Леонид Азгал­дян». Со дня его гибели прошло 20 лет, а в ноябре этого года ему исполнилось бы 70…

Во время вечера памяти, организованного 21 июня в честь Леонида Азгалдяна, все выступавшие с болью отмечали, что дело и жизнь этого замечательного человека до сих пор не оценены по достоинству. А ведь, казалось бы, национальный деятель такого масштаба должен был удостоиться высшей награды родины - звания Нацио­нального героя Армении. Впро­чем, независимо от всего этого Леонид Азгалдян для всех грядущих поколений армян останется образцом, достойным подражания, воплощением самых высоких человеческих достоинств, а имя его украсит историю Ар­цахской борьбы.

Эвелина МЕЛКУМЯН, "Собеседник Армении"