Аромат интеграла

Одиссей у Мандельштама возвратился из странствий, «пространством и временем полный». А математики ежедневно совершают вояж в те области, где времени нет вовсе, а измерений у пространства может быть куда как больше привычных для нас трёх. Путеводителем по этим загадочным землям стал документальный фильм Екатерины Ерёменко «Чувственная математика», представленный на XXXIV Московском международном кинофестивале. Осенью он должен выйти в российский прокат.

Задача перед автором стояла не из лёгких. Как рассказать об отважных первопроходцах, чья жизнь посвящена, скажем, «квантованию пуассоновых многообразий» или «гомологической зеркальной симметрии»? Да ещё так, чтобы зритель не пришёл в ужас и не скончался от скуки? Путеводной нитью стал парадоксальный поиск аналогий между абстракциями и ощущениями. Шесть знаменитых математиков из России, США и Евросоюза представляют шесть чувств: пять привычных плюс немаловажное для учёных мужей чувство баланса. Как оказалось, теоремы могут быть зрелищными, звучными, лакомыми и ароматными.

Эту режиссёрскую гипотезу убедительно доказал оператор Павел Костомаров, обладатель «Серебряного медведя», уже запечатлевший по-юношески сумбурный Петербург в «Прогулке» Алексея Учителя и суровые полярные пустыни в фильме Алексея Попогребского «Как я провёл этим летом».

В «Чувственной математике» незримый мир дифференциальных уравнений и логарифмических выкладок скрывается за кадром, однако преображает привычную реальность. Мы видим её сквозь оптику гениев. Винтовая лестница напоминает им о геликоиде, ребристый лист кустарника - о поверхности с отрицательной кривизной. Пчелиные соты, танцующие пары, поток автомобилей и полёт мыльных пузырей - всюду прячется та или иная формула, возможно, ещё и не найденная.

После премьеры фильма в кинотеатре «Октябрь» корреспондент STRF.ru побеседовал с режиссёром Екатериной Ерёменко. Она овладевала функциональным анализом на мехмате, работала фотомоделью и телеведущей, училась у Марлена Хуциева во ВГИКе. Сейчас живёт в Берлине, воспитывает троих детей и снимает документальное кино.

Почему вы решили снять фильм о математике?

- Я сама училась на мехмате МГУ, окончила с отличием кафедру теории функций и функционального анализа. Наукой как таковой я никогда не занималась, но во мне жив восторг перед математикой и огромное уважение к учёным. Мой друг, профессор математики Университета Нью-Йорка Юрий Чинкель, заказал мне короткий фильм, чтобы показывать студентам. Павел Костомаров согласился его снимать. Его можно назвать моим соавтором, потому что без его камеры это была бы совсем другая работа. В итоге у нас получился большой часовой фильм.

В юности я посещала семинар Гельфанда. Настоящий театр страстей! Правда, понять до конца там почти никто ничего не мог. Может быть, в зале было два или три человека, способных следить за нитью разговора. Остальные мало что улавливали, но что-то для себя всё-таки получали. Что-то очень мощное. Именно это, чего не выразить словами, я хотела передать в фильме.

Документальное кино обычно проводит нас на неизведанные территории. Иногда мы знаем о каких-нибудь диких племенах больше, чем о людях, живущих среди нас. А ведь математика - тоже неизведанная территория. Мне она очень интересна.

Отзывы я слышу разные. У кого-то пробуждается белая зависть к героям: «Какая вкусная вещь - математика!» Кто-то после просмотра захотел почитать математические книги, как некий сакральный текст, как мантру. Здорово, если фильм вызывает такую реакцию.

Снимать на эту тему очень трудно. Есть только пара документальных фильмов более-менее успешных. Один, японский, посвящён Григорию Перельману: «Чары гипотезы Пуанкаре». Казалось бы, как снимать фильм о том, кто избегает всякой публичности? Авторы вышли из положения очень тактично и элегантно. Не стали открывать на него охоту, как русские папарацци. В фильме их кадры показывают учителю Перельмана, он ими откровенно возмущается.

Как вы искали аналогии с органами чувств?

- Эта конструкция несколько искусственная. В финале я её сознательно сломала. Там неожиданно появляется шестое чувство, чувство равновесия. Анатолий Фоменко известен своими картинами, поэтому его история символизирует зрение. Франция ассоциируется с кулинарией. А Седрика Виллани как раз пригласили на конкурс кулинарных изделий в Лионе. Он человек очень яркий, просто медиа-звезда, но не каждому журналисту готов дать интервью, а на нас потратил четыре дня.

Математики часто замкнуты в себе. Как вам удавалось их разговорить, разорвать ленту Мёбиуса?

- Чтобы филдсовские лауреаты не сразу раздражались на мои глупые вопросы, я им иногда показывала фокусы. Они сразу загорались интересом: «Покажи, как ты это делаешь?» Это было весело.

Глубоко проникать в теорию я не стремилась. Кино - эмоциональное высказывание, оно не обязано дублировать книжки и статьи. В то же время не хотелось показывать частную жизнь героев, снимать их с жёнами и детьми. Они в кадре наедине со страстью к науке.

Я пыталась балансировать на гребне волны. Не нырять в подробности - зачем? Моя цель другая. И в то же время говорить на их языке, но так, чтобы зрителя это не пугало. Грань очень тонкая.

Мне были дороги даже общие фразы. Максим Концевич говорит: «Всё нужно рассматривать одновременно как единый объект». Каждый человек может здесь что-то своё услышать. Математики свои коды вычитывают, а обычные люди - свои.

Вас не смущает, что герои фильма выглядят чудаками?

- Конечно выглядят. А что плохого?

Вы намеренно ставили перед собой такую задачу?

- Нет, просто выбирала людей, которые мне интересны. А интересны только чудаки. Всё нормальное скучно. Да это ещё вопрос: кто из нас нормальный? Скорее они, чем мы.

Как вы выбирали героев?

- Максима Концевича, например, я знаю давно, ходила на его семинар для школьников. Оказывается, он меня не помнит совершенно. Так странно! Как можно не запомнить единственную в классе девочку, будущую фотомодель? Но я математически никак себя не проявляла и для него не существовала.

Павел Костомаров - человек очень востребованный и занятой. У меня трое детей и поэтому тоже не так много свободного времени. Математики всё время путешествуют: лекции, конгрессы… Очень сложно согласовать календарные планы. А Максим мне неожиданно написал: приезжай, я совершенно свободен. Есть в этом какой-то шик, роскошь. Кто ещё так может о себе сказать?

Как оказалось, Максим хорошо знал мой предыдущий фильм: «Мой класс». Он пользуется популярностью среди русских эмигрантов. По сети гуляют пиратские копии… Там красной нитью проходит тема brain drain, «утечки мозгов». У нас был элитный маткласс. Взросление пришлось на годы перестройки. В 1985 мы окончили школу, к 1991 уже получили высшее образование. Полкласса уехало за границу, полкласса осталось. Мне было интересно посмотреть: как сложились судьбы одноклассников? Что мы теряем и что приобретаем, когда приезжаем в цивилизованный мир? В последнее время в России эта тема тоже актуальна, по-моему.

Западное телевидение было трудно убедить, что фильм стоит снимать. Они спрашивали: «Кто в твоём классе учился? Абрамович? Гарри Каспаров? Нет? Тогда чем это интересно?» И я придумала игру с законами физики. Структура такая: учитель рассказывает курс физики в 12 главах, показывает эксперименты, и они становятся метафорами жизненных ситуаций.

Как у Бродского: «Насчёт параллельных линий всё оказалось правдой и в кость оделось»…

- Идеей сразу заинтересовалась BBC, другие компании. Получился фильм с огромным бюджетом - полмиллиона долларов. Для независимого режиссёра-документалиста это просто невероятно.

Есть у вас кумиры среди великих математиков?

- Меня всегда вдохновляла история жизни Эвариста Галуа. Он в 20 лет предсказал развитие математики на полвека вперёд и был убит на дуэли. Всё время меня будоражила эта история. Кстати, сделаны два фильма на эту тему. Давнишний, чёрно-белый - более удачный.

Будет у «Чувственной математики» продолжение?

- Посмотрим. Когда я веду беседы с телепродюсерами, каждый интересуется, есть ли в фильме математик из его страны. Мы шутили, что фильм не надо заканчивать. Пусть он будет бесконечным. Такой кинопазл: вставляешь одну историю, убираешь другую.

Идея остроумная. Кино о математиках и должно быть головоломкой…