О первых шагах в яркую жизнь
Я хочу рассказать Вам, как я дошел до того образа жизни, которого сейчас придерживаюсь. Как мне удается иметь настолько насыщенную событиями, встречами, путешествиями и хобби жизнь.
До определенного возраста я был практически как все. Я ходил в школу. Потом поступил в медицинскую академию имени Сеченова (сегодня она переименована в Московский государственный медицинский университет). Потом была интернатура, ординатура. Я получил специализацию, затем был заведующим отделением мануальной терапии. И все у меня было как обычно. Все шло по накатанной. Было понятно, что будет там, вдали - вот я учусь, хожу на работу, поступил в аспирантуру, начал писать диссертацию, а через три года стану кандидатом, еще через пять лет стану доктором. Повешу на двери табличку, и ко мне станут приходить люди, прочитавшие, что я профессор. Спустя некоторое время я займусь частной практикой, у меня появится возможность изредка куда-то ездить отдыхать. Потом выйду на пенсию. Дай бог, заработаю на вторую машину, на собственную квартиру…
В общем, такая же лабуда, как у всех.
Но в определенный момент я представил: а что случится, если всего этого не будет? Не будет кабинета, работы, счастливого будущего, жены, детишек? Если наступит глобальный северный зверек? Земля расколется, меня похитят инопланетяне, или я просто склею ласты. Каково мне будет, когда я оглянусь назад и посмотрю со стороны, что было здесь? Какие чувства я испытаю? Удовлетворение, наполненность жизнью - или что-то типа«ну да, жил как все…».
Положа руку на сердце, я признался себе, что все было как у всех. Серая запланированная жизнь. Зомботрон работает. Я - идеальный кирпичик общества. Этому обществу хорошо, а мне не очень. И я понял, что так нельзя. Надо что-то менять. Надо начинать просыпаться, открывать глаза, скидывать тельняшку. Открывать душу навстречу миру. И необходимо посмотреть на этот мир, вылезти из своей скорлупы и глянуть, какие еще бывают люди, чем они занимаются, чем живут, от чего им весело и печально. Какие есть красоты и чудеса? Какие виды спорта… И прочее, чего я не видел.
Первым моим шагом была поездка в экспедицию военных археологов. Я поехал с поисковым отрядом «Обелиск» поднимать немецкий танк. Отправились мы в Смоленскую область. Правда, танка не нашли, потому что абориген, который должен был показать место, ушел в запой. Когда мы его из этого запоя принудительно вывели, и он понял, что вся эта группа с лопатами и страшной техникой явилась, чтобы найти боевую машину, о которой он когда-то спьяну сболтнул, - он попытался снова уйти в запой. Мы ему не дали. Он еще долго бегал и проклинал свой язык, а мы, уже приехав на место, занимались другими изысканиями. Там я познакомился с кучей самых экзотических развлечений: например, необходимостью аккуратно копать лопаткой ямку там, где подает сигнал металлоискатель. Потому что, если лихо копнуть, надавив еще ногой на штык, у тебя может запросто оторвать яйца и руки. Или вообще разорвет на куски. Придя на стоянку, которую оставили когда-то другие, не спеши разводить костер. Сначала нужно прозвонить место для костра прибором, потыкать щупом в землю, потому что, возможно, коллеги (они же конкуренты) заложили в место, где лежат дрова, какой-нибудь взрывоопасный предмет - мину, снаряд или гранату. Просто по приколу. А возможно, они пытались сжечь бомбу времен войны в костре. Довольно часто бывает так, что она лежит под пламенем, греется, греется - но не взрывается. А вот приходит новая группа людей, развела костер - и прогремел взрыв, и нет больше их. Война продолжает пожинать свои плоды. Там же я узнал, что ямы и воронки в земле - это не просто следы от взрывов или окопов. В эту же воронку мог быть осуществлен санитарный сброс. Проклятые фашисты достойно хоронили своих павших героев - устраивали настоящие кладбища, устанавливали могильные таблички, отправляли родственникам половинки солдатских жетонов. Наши же защитники родины, погибая в результате не совсем квалифицированных действий командиров, оказывались сброшены в воронки и ямы. Делали это так называемые «трупные команды» - люди в специальной форме, часто сотрудники силового ведомства, которые заставляли военнопленных или оставшихся в деревнях старух скидывать трупы в яму, а потом туда кидали гранату. Это не называлось братской могилой. Это называлось санитарным сбросом. Еще один вариант - трофейные команды, задача которых была собрать с мертвых оружие и сдать в действующую армию, чтобы пополнить арсенал и предотвратить вооружение местного населения. Но часто из-за спешки или ограничения в транспорте такие команды брали только самое необходимое и лучше всего сохранившееся оружие и боеприпасы, а остальное сбрасывали в воронку. Дальше туда также либо кидали гранату, либо по всему этому проезжал танк. Это был так называемыйтрофейный сброс. Так вот в одной из таких ничем не приметных ямок на поле мы вытащили пятерых красноармейцев. До этого, зачерпывая кружку воды из лужицы в поле, я не задумывался, что под ней лежат мертвые люди. Они лежат там уже более семидесяти лет, но, тем не менее, это трупы. Вот такой шок я пережил. Этот поход оказал на меня большое влияние, и я решил, что нужно продолжить искания.
Я собрал все свое мужество и пошел в горный Алтай, где не был уже лет десять. Я повел туда группу своих друзей с полным отсутствием сотовой или радиосвязи, не оповещая МЧС. В числе приключений там была переправа через ущелье горной реки по тросу. Трос натянул кто-то раньше, и по нему ходила когда-то вагонетка, чтобы люди могли переправляться с одного берега на другой. Но эту вагонетку добрые колхозники приковали цепью, причем на противоположной от нас стороне. Чтобы добраться до нее, мы были вынуждены подвесить свои 40-килограммовые рюкзаки за ремни и тащить, а сами цеплялись руками и ногами за трос. На руках были варежки, чтобы не порезаться. И мы ползли. Развлечение то еще - висеть, как муравьи, над горным потоком на высоте трехэтажного дома.
Там же я видел, как тренируются таежники, как под открытым небом делается спортзал, устраиваются примитивные снаряды из подручных средств, турники из деревьев. И насколько человек может накачаться с помощью таких, казалось бы, незатейливых орудий, и какой силы удара можно достичь. Там же я заночевал рядом с курганом алтайского шамана. У алтайцев шаманов зовут «кама». Могила выглядела как насыпь из камней, провалившаяся примерно по форме небольшого человеческого тела. У любого человека, когда он сгниет в могиле, она проваливается. Так вот, ночью шаман явился и начал проделывать разные манипуляции. Я проснулся в кошмаре и понял, что с этого места надо сваливать. Потом я говорил с людьми из других групп, которые также когда-то ночевали на этом месте, и они сказали, что их ощущения были полностью идентичны.
Из прикольных открытий: золото руками намыть невозможно 
. Мы посетили заброшенное поселение золотоискателей сталинских времен. Взяли в деревне тазик, перли его через тайгу вверх. В итоге, когда дошли до поселка, который был брошен сразу с распадом ГУЛАГа, потратили 10 минут на попытки промыть песок - и тазик поплыл вниз по течению.
Еще мы познакомились с местными мерами расстояний. Спрашиваешь кого-нибудь, далеко ли до такого-то места, а абориген, сидя на лошади и протирая глаза, сочувственно говорит (прошу прощения у дам): «Ох ебать вам и ебать, ребята». Мы начали его спрашивать - что это такое за «ебать». Он говорит: «Ну, на коне часа два». А пешком «ебать-ебать» значило два дня ходу.
На самом деле, на коне было шесть часов. Откуда берутся два часа у традиционного алтайца? Традиционный алтаец, выходя из своей традиционной избы под названием «аил», выпивает традиционного слабоалкогольного айрана, налитого женой. Но в кармане у него торчит нетрадиционная водка, которую он спрятал от жены. Он садится на коня, пьет ее и засыпает. А конь идет по знакомой дорожке и поднимается наверх к пастбищам. Проходит шесть часов, алтаец открывает глаза уже трезвым, и ему кажется, что он провел в пути два часа. Вот так и меряются местные расстояния.
Там же я узнал, как классно медитировать на горных водопадах, в местах силы. Я увидел, как растут настоящие кристаллы кварца из скал. Мало кому удавалось такое видеть - в основном в музеях и магазинах. Я собирал различные травы, например, алтайский женьшень (он же радиола розовая), который действительно мощнее, чем китайский. Когда-нибудь я расскажу, откуда взялся миф о силе китайского женьшеня. Пока обойдусь краткой характеристикой: это один из величайших лохотронов, который придумали китайцы для европейцев.
Было еще много чего удивительного: общение с яками, езда на лошадях, встречи с контрабандистами, с пограничниками, которые отлавливали их и случайно поймали нас… и масса других веселых событий.
Я начал путешествовать и понял, что каждая такая поездка встряхивает меня, заряжает, бодрит. И потом я несколько месяцев просто как заведенный могу работать.
Впрочем, я начал задумываться, что надо делать это чаще.
Следующим моим шагом была поездка в Абхазию после нескольких дней, проведенных в Сочи. Дело было немного спустя после первой войны с Грузией. Обстановка была, мягко говоря, неспокойная. Санаторий располагался неподалеку от дворца президента. Охраняли санаторий десантники в бронежилетах. Народ в город выпускали под конвоем. А нас возил водитель местного генпрокурора, герой войны, про которого потом рассказали, что он возвращался с этой самой войны с вязанками ушей. Такой местный авторитет.
Там я впервые искупался в горячих грязевых источниках под открытым небом. Все было разбито бомбежками, и грязь просто вытекала из недр.
Посмотрел на дачу Сталина на озере Рица. Переплыл через ледяной водопад, который местные преодолевать не осмеливаются. Он падает в озеро, которое само по себе небольшое - порядка 30 метров в длину. Но очень студеное. И они мне сказали, что только настоящий джигит может доплыть туда. И добавили: «Давай, плыви». Я ответил: «Не хочу, я же не джигит». - «Ну тогда давай на спор со мной». Поплыли. Я плыву, смотрю - что-то местного-то нет. А он сидит на камне и смеется. Но мне деваться уже некуда, я в воде, действительно очень холодно, ногу сводит. Но поскольку я до этого закалялся, все-таки доплыл успешно обратно.
Побывал в пещере, куда людей возит целый подземный поезд.
Посетил заброшенные монастыри и увидел, как монахи выдалбливали пещеры для молитв. В общем, куча экзотики. Мне очень понравилось. И я решил, что это то, что мне нужно - жить такой жизнью, которая настолько притягивает. Поэтому в дальнейшем, в течение ближайших лет, я получил второе образование в качестве остеопата, начал стрелять из разных видов оружия, кататься на лошадях, гонять на скутерах, организовал собственные экспедиции в заброшенные таинственные места.
Но обо всем этом я расскажу в следующий раз.