Социология без Юрия Левады
Юрий Левада - основоположник российской независимой социологии. Даже в тяжелые для этой науки советские времена, уволенный из МГУ со строгим выговором "за идеологические ошибки в лекциях", он продолжал на полулегальных основаниях вести свой методологический семинар, объединивший единомышленников из разных научных сфер. С 1992 года по 2003 Юрий Левада возглавлял Всероссийский центр изучения общественного мнения. Но в двухтысячные, путинские годы, независимая социология оказалась в России не ко двору. 8 сентября 2003 года Левада был освобожден властями от должности директора ВЦИОМ без объяснения причин, после чего все сотрудники уволились вместе со своим руководителем и создали аналитическую службу, которая впоследствии получила название Левада-центра. О Юрии Александровиче вспоминает Борис Дубин, заведующий отделом социально-политических исследований центра:
- Для меня современная российская социология ассоциируется, прежде всего, с именем Юрия Левады. То, что он сделал и наметил, его коллеги пытаются сейчас развивать. Прежде всего, это касается культурно-антропологического проекта "Советский и постсоветский человек". Это попытка развернуть именно те составляющие в социальном поведении человека, в картине общества, которые связаны с культурой, с символами, с образами истории, с отношением к прошлому. Это очень сложный социологический проект, ориентированный, с одной стороны, на антропологию, а с другой - на исследование культуры.
- Какие труды Юрия Левады представляются вам наиболее значимыми?
- Обе его книги - и "Ищем человека", и "От мнения к пониманию" - это объемные сборники статей. Я среди них для себя выделяю то одно, то другое. Но при этом никогда не забываю о нескольких статьях, которые он написал еще до того, как его начали публиковать, в наиболее глухой, застойный период. Это были статьи о социологии культуры, об урбанизации, говоря сегодняшним языком - о модернизации. Статьи теоретические, очень сжатые. Как о них сказал мой коллега Алексей Левинсон, статьи с потенциалом книг. Это, мне кажется, очень серьезный вклад в социологию.
- Что для вас самое главное в работах Левады, в его идеях?
- Это идеи, которые способны развиваться. Скажем, идея о человеке, как институте - он несколько раз к этому тезису подходил, и пришел к выводу, что современный российский человек во многом человек советский, а человек советский - это во многом человек, сложившийся в 30-е - 50-е годы прошлого века. Связанный с этим круг проблем чрезвычайно важен - как воспроизводится этот человек, как существует эта конструкция, что в ней меняется, как при этом она сохраняет свою определенность и равенство себе?
- Насколько востребованы идеи Юрия Левады в современной России?
- Вопрос чрезвычайно сложный. Я вижу, скорее, попытки глухого сопротивления этому кругу идей со стороны, скажем так, игры в социологию, в социологию мелочей, в социологию повседневной жизни, в социологию головоломок.
- С каким чувством вы вспоминаете Юрия Александровича?
- Проще всего сказать - с чувством благодарности, любви, уважения. Понятно, что к этому примешивается сознание того, что моих усилий, усилий моих коллег было недостаточно, чтобы ему помочь. Конечно, есть ощущение, что все эти годы рядом был идеальный образец и профессионального, и человеческого поведения, крупная личность, сохранившая себя в условиях, когда, казалось бы, для этого не было ни времени, ни места. Это довольно сложный конгломерат чувств, в котором, конечно, преобладает чувство благодарности и радости, что хоть какое-то время мы были вместе.